Дело о небрежной нимфе. Показания одноглазой свидетельницы. Дело о пленительном призраке

— Значит, вы не знаете, был ли пистолет тридцать восьмого калибра, тридцать второго или сорок четвертого? Так?

— Я описала его как тридцать восьмого калибра, — все больше смущаясь, пробормотала свидетельница.

— Так вы просто повторяете слова, которыми пользовались? Это правда?

— Да, сэр.

— И когда вы говорили 'о пистолете тридцать восьмого калибра, вы не знали, какого калибра он был в действительности?

— Ну, прокурор сказал мне…

— Никто не мог сказать вам, — перебил ее Мейсон. — Вы же сами знали. Вы знали?

— Ну, может быть, я немного запуталась насчет этих калибров.

— Тогда вы не знаете, был ли у подзащитной пистолет тридцать восьмого калибра или какого другого?

— Если вы так настаиваете, то нет, не знаю, — не выдержала свидетельница.

— Это как раз то, что мне хотелось у вас спросить, — спокойно сказал Мейсон. — А теперь посмотрим, насколько ваша память лучше, чем у Уэбли Ричи. Вы помните случай, когда Ричи позвонил вам и сказал, что юрист Перри Мейсон хочет задать несколько вопросов о Сьюзен Грандер, но есть предположение, что он может кое-что заподозрить, и что он, Ричи, поможет избавиться от Мейсона и вам нечего беспокоиться? Может быть, это было сказано и не такими словами, но я хочу установить сам факт подобного разговора. Вы помните такой разговор?

Свидетельница подняла голову и встретила насмешливый взгляд Мейсона. Она опустила глаза.

— Да, помню.

— Вы помните дату и час?

— Это было семнадцатого августа, примерно около полудня. Точнее я не помню.

— Но вы можете вспомнить время, когда я поднялся к вам, — сказал Мейсон. — Это было сразу же после того звонка.

— Что значит «сразу»?

— Чтобы вы не пытались уклониться, могу сказать вам, что это было минут через десять — пятнадцать.

— Раз вы настаиваете, я скажу «да».

— Не я настаиваю, речь идет о правде. Ее хотят знать судья и присяжные.

— Да, он звонил мне и сказал нечто в этом роде.

— Что связывает вас с Ричи? — поинтересовался Мейсон.

— Ваша честь, протестую против этого вопроса как не относящегося к делу, — вскочил Бюргер.

— Протест принят, — решил судья Моран.

Мейсон слегка удивился, сел и повернулся к Делле

Стрит:

— Я хочу остановить допрос, чтобы присяжные поняли: в моих руках что-то есть, а Гамильтон Бюргер мешает узнать о прошлом свидетеля. Мне кажется, сейчас самое время это сделать. Я буду шептать тебе нечто, чтобы они подумали, будто мы о чем-то договариваемся. Сделай серьезный вид и покачай головой.

Делла сделала, как он велел.

Мейсон вздохнул, махнул рукой, словно теперь ему ничего не было нужно, и сказал:

— Ну хорошо, ваша честь, хотя моя подзащитная считает все эти детали жизненно важными. — Он снова посмотрел на Деллу, пожал плечами. — Если это удовлетворяет суд, у меня больше нет вопросов.

— Суд не собирается мешать кому бы то ни было, — сказал судья Моран, внезапно заподозрив, что Мейсон его обманул и оставил в ситуации, в которой можно совершить ошибку. — Вы вольны задавать любые вопросы.

— Вы говорили мистеру Ричи о вашем соглашении с подзащитной?

— Протестую против распространения слухов, — вскричал Бюргер.

— Разрешаю вопрос, — возразил судья Моран, — у свидетеля могло быть предубеждение.

— Отвечайте на вопрос, — сказал Мейсон.

— Да.

— И сделали, как он вам посоветовал?

— Протестую! — завопил Бюргер.

Судья Моран задумчиво потер подбородок.

— Вы можете ответить на вопрос «да» или «нет», — сказал судья свидетельнице.

— Да.

— Что он вам сказал?

— Ваша честь, я протестую. Адвокат не имеет права вмешиваться…

— Я тоже так думаю. Возражение принято.

— Вы спросили его совета и получили ответ раньше, чем подзащитная была взята под охрану?

— Протестую, — упрямо повторил Бюргер. — Это не имеет отношения к перекрестному допросу.

— Вы можете перестроить свой вопрос? — спросил судья.

— Нет, ваша честь, — сухо ответил Мейсон.

Судья Моран с сомнением посмотрел на прокурора.

— Я чувствую, что мое возражение принято, ваша честь, — сказал Гамильтон Бюргер. — Думаю, адвокат только пытается получить какие-то сведения. Если у него есть заявление в связи с обвинением, в связи с фактами этого дела, он должен так и сказать.

— Мои вопросы достаточно широки, — заметил Мейсон.

— Слишком широки, — парировал Бюргер. — Они все скрывают. Я настаиваю, ваша честь, на том, что это не относится к перекрестному допросу.

— Хорошо, — сказал судья Моран. — Суд примет ваш протест.

— Это все, — с достоинством заявил Мейсон.

— Это все, — рявкнул Бюргер.

Свидетельница собралась уйти, когда Бюргер, очевидно вспомнив что-то, остановил ее.

— Одну минуту. Есть еще кое-что. Я проведу собственное расследование. Прошу прощения у суда и адвоката. Один из моих помощников допустил оплошность.

— Вы можете задать ваш вопрос, — разрешил судья Моран.

Гамильтон Бюргер обратился к свидетельнице:

— Вы видели когда-нибудь среди вещей обвиняемой предметы, такие же необычные, как пистолет?

— Да.

— Что именно?

— У нее было много драгоценных камней.

— Вы сказали — драгоценные камни? — взволнованно переспросил Бюргер.

— Да.

Присяжные заерзали на своих местах, с любопытством поглядывая на свидетельницу.

— Где вы находились, когда видели камни?