Дело о небрежной нимфе. Показания одноглазой свидетельницы. Дело о пленительном призраке

— Он не присутствовал. Он только слышал. И кроме того, я не привыкла, чтобы в моих словах сомневались.

— Но здесь суд, — напомнил Бюргер.

Она бросила на него быстрый взгляд.

— Я рассказала о случившемся, и сказала правду.

Прокурор взглянул на часы.

— Ваша честь, — сказал он, — я знаю, что еще рано делать перерыв, но есть кое-что, что я должен проверить со своими помощниками. Думаю, суд согласится, что дело движется достаточно быстро, и, конечно, суд представляет себе, что обвинитель всегда сталкивается с проблемой времени, когда хочет привести законные доказательства. Я прошу объявить перерыв йа два часа, чтобы я мог подготовить собственные доказательства. Полагаю, обвинение будет готово к продолжению судебного заседания не позднее чем в половине третьего.

— Хорошо, — согласился судья Моран. — Суд отложит разбирательство дела по просьбе обвинения.

— Я хочу поговорить со своей подзащитной, — сказал Мейсон. — Могу я пройти в комнату свидетелей?

— Очень хорошо, мистер Мейсон, — ответила женщина-полицейский. — Предоставлю вам двадцать минут.

— Благодарю вас, этого вполне достаточно. Пойдемте со мной, миссис Хепнер.

Элинор последовала за ним в комнату свидетелей.

Мейсон запер дверь.

— Все в порядке, теперь вы должны рассказать мне все.

— О чем?

— Не валяйте дурака, — предложил Мейсон. — Настало время, когда я должен все знать. Прокурор будет готов в половине третьего. Он классифицирует дело как убийство первой степени. Если вы не пойдете на скамью свидетелей, вам будет хуже. Если же пойдете и заявите о своей амнезии, они расколят вас. Если вспомните разговор по телефону с Этель Белан, вы пропали. Это покажет, что ваша амнезия — симуляция. Если откажетесь от этого разговора, прокурор узнает на станции, что вы звонили к Этель Белан. Вы могли позвонить, пока сиделки не было в комнате. Он также соберет психиатров и заставит присягнуть их в том, что ваша потеря памяти — всего лишь оборонительная тактика. Теперь мне нужны факты. Вы солгали мне. Возможно, уже поздно что-либо сделать, но я хочу знать правду.

Элинор подняла глаза на адвоката.

— Зачем ему понадобился перерыв?

— Он хочет допросить Ричи и узнать от него о подслушанном разговоре. Если это было и его показания совпадут с показаниями Сьюзен Грандер, он представит его перед судом. Так что вам придется худо.

— Вы думаете, что я говорю вам неправду насчет потери памяти, мистер Мейсон?

Мейсон пожал плечами.

— Это ваши похороны, — объяснил он. — В буквальном смысле слова. Он так повернул дело, что приговор приведет вас на электрический стул. Вы знаете, что это такое? Или отведут вас в камеру и дадут пилюлю цианида. За вами захлопнется стальная дверь, и это будет последним звуком, который вы услышите. Вы останетесь одна и…

— Молчите, — закричала она. — Не говорите ничего! Боже мой, неужели вы не понимаете, что меня каждую ночь преследуют кошмары?

— Я говорю вам так потому, что это последняя возможность, когда вам можно помочь. А теперь поступайте как знаете. Это ваше право.

Элинор посмотрела на Деллу как затравленное животное.

— Хотите сигарету? — спросила та.

Элинор кивнула. Делла дала ей сигарету и зажгла спичку. Элинор глубоко затянулась, выпустила струйку дыма.

— Слишком паршиво, мистер Мейсон, — сказала она, — все, что я вам расскажу.

— Тем не менее расскажите. Свидетели показали правду?

Она кивнула.

— Вы убили его?

— Нет, но что я теперь могу поделать?

— Начните с самого начала, но покороче: у нас мало времени. Я буду задавать вопросы, на которые жду тщательно обдуманные ответы.

— Я всегда была немного дикой, — торопливо заговорила Элинор, — и часто попадала в беду. Мой отец очень консервативен. Он дорожит своим именем, состоянием, общественным положением и тому подобным. Возвращаясь из Европы, я встретила Дугласа Хепнера. Отцу он не понравился. Одно следовало за другим. Отец сказал, что, если я выйду за него замуж, он прекратит финансовую помощь.

— Продолжайте, — сказал Мейсон. — Что же случилось?

— Дуг и я полюбили друг друга, хотя на корабле мы только танцевали, но мне он очень понравился.

— Продолжайте.

— А потом все стало серьезнее, мы собирались пожениться. Отец сказал, что если я это сделаю, то могу считать, что у меня нет семьи.

— Хепнер говорил вам что-нибудь о своих занятиях, о том, на что вы будете жить?

— Да. Он был искателем приключений, занимался тем, что называл «свободным детективом». Он искал контрабандные драгоценности и получал за это вознаграждение.

— Продолжайте…

— Ну а эта Сьюзен Грандер… Как я ее ненавижу!

— Об этом не стоит, — прервал ее Мейсон. — У нас нет времени. Расскажите, что случилось дальше.

— Дуг считал, что Сьюзен Грандер — глава огромной шайки контрабандистов. Не спрашивайте, как он узнал об этом, потому что я не знаю. Я не знаю также, какие у него были доказательства.

— Он мог узнать у таможенников, — предположил Мейсон. — Может быть, они ее выдали.