Дело о небрежной нимфе. Показания одноглазой свидетельницы. Дело о пленительном призраке

— Я собиралась зайти в ее спальню. Дверь была приоткрыта и вращалась бесшумно. Элинор меня не слышала.

— Что она делала?

— Заворачивала камни в папиросную бумагу, стоя на коленях возле кровати, спиной ко мне. Она считала эти камни.

— Сколько было камней?

— Точно не знаю.

— Она знала, что вы ее видите?

— Нет, сэр. Я быстро отошла и закрыла дверь.

— Никогда не говорите, что она знала и что нет, — перебил ее прокурор. — Вы не можете читать чужие мысли. Итак, вы видели камни?

— Да, сэр.

— И знаете, что с ними стало?

— Нет, сэр.

— Но вы видели их во владении обвиняемой?

— Да, сэр.

— И вы знали, что эти камни могли находиться в багаже, который вы передали Перри Мейсону?

— Протестую против такого вопроса как спорного и неаргументированного, — быстро сказал Мейсон.

— Принято.

— Перекрестный допрос! — крикнул Бюргер. Мейсон колебался, потом наклонился к Делле Стрит.

— Здесь западня, Делла, но я войду в нее. Он делает ставку на то, что я побоюсь рассказать о камнях. Что ж, в бой.

Он медленно поднялся, подошел к краю стола и уставился на свидетельницу.

— Вы стояли в дверях комнаты? — спросил он. — Да.

— И видели эти камни на кровати?

— Да.

— Какое расстояние от двери до кровати?

— Примерно десять футов.

— Вы видели, что это были драгоценные камни?

— Да, сэр.

— Какие именно?

— Бриллианты, изумруды и несколько рубинов.

— Как много настоящих камней было в вашей собственности за всю жизнь?

— У меня есть осколки маленьких бриллиантов.

— Целые бриллианты?

— Нет.

— Сколько у вас есть целых настоящих бриллиантов? В глазах свидетельницы мелькнула тревога.

— Сколько у вас бриллиантов?

— Ни одного, — смутилась свидетельница.

— Сколько настоящих рубинов?

— Один. Его мне подарили. Думаю, что он настоящий.

— Когда он у вас появился?

— Давно.

— Когда именно?

— Десять лет назад.

— Он настоящий?

— Думаю, что да. Я же сказала вам, мистер Мейсон, мне его подарили, я точно не знаю.

— А как насчет тех рубинов, которые лежали на постели? — спросил Мейсон. — Они были настоящими ювелирными украшениями или имитацией?¹

— Это были рубины.

— Настоящие?

— Да, сэр. По крайней мере, я так считаю. Во всяком случае, они лучше, чем мой.

— И вы несколько'раз говорили об этом прокурору?

— Я рассказала ему о случившемся. Я не делала никаких утверждений.

— Вы сказали ему, что там были рубины?

— Да.

— И вы стояли примерно в десяти футах от них? — Да.

— Не дальше чем в десяти футах?

— Да.

— И долго вы стояли у двери?

— Не более десяти секунд.

— Теперь о вашем собственном рубине. Он у вас в кольце?

— Да.

— Подарок ко дню рождения?

— Да.

— Вы носили его и любовались им?

— Да.

— Рассматривали его вблизи?

— Да.

— И однако не знаете, подлинный ли он. И хотите, чтобы суд поверил в то, что с расстояния десятка футов, за время, не превышающее десятка секунд, вы могли разглядеть камни подзащитной. Как вы можете утверждать, что они настоящие?

— Вы так ставите вопрос… Но это абсурдно.

— То, что вы говорите, абсурд, — сказал Мейсон. — Вы не эксперт по драгоценностям.

— Нет, конечно, но я могу определить, подлинные камни или нет!

— Каким образом?

— Ну-у-у… Например, по их блеску.

— Почему же вы не уверены в подлинности рубина, который вы носите уже десять лет?

— Между этими рубинами есть разница.

— Какая?

— Те рубины больше искрились.

— Тогда, может быть, ваш рубин искусственный?

— Не знаю.

— Сколько камней лежало на постели?

— Штук пятьдесят.

— Может быть, больше?

— Вполне могло быть и больше, штук семьдесят, например.

— Значит, несколько секунд вы видели около семидесяти камней. Не менее семи секунд, верно?

— Да.

— А знаете ли вы, что даже опытному ювелиру с лупой требуется гораздо больше времени, чтобы сказать, подлинный камень или нет?

— Наверное…

— И однако вы пытаетесь нас уверить в том, что, не будучи специалистом, стоя в десяти футах от камней, вы сумели определить, что все семьдесят камней были настоящими?

— Я не говорила этого. Я не могу утверждать, что каждый из них подлинный.

— Тогда сколько из них фальшивых?

— Не знаю.

— Сколько подлинных?

— Не знаю.

— Был ли хоть один подлинный среди камней?

— Конечно.

— А может, два?

— Я же говорю вам, не знаю.

— Вы не знаете, были они настоящими или фальшивыми. Так?

— Я думаю, были.

— Вы инстинктивно так думаете?

— Да.

— Вы видели просто кучку блестящих камней? — Да.

— Это все, — сказал Мейсон, улыбаясь присяжным.

Поднялся Гамильтон Бюргер с торжествующей усмешкой.

— Ответьте на такой вопрос: вы видели камни до смерти или после смерти Дугласа Хепнера шестнадцатого августа около пяти часов дня? — спросил он.

— Протестую против вопроса как некомпетентного и не являющегося доказательством, — сердито сказал Мейсон. — Обращаю внимание суда на неверное поведение прокурора и прошу суд учесть это.

— Протест принят, — строго заявил судья.

— Очень хорошо, — сказал Бюргер. — Когда вы видели эти камни?

— Шестнадцатого августа.

— В какое время?

— Около шести часов вечера.

— Это все, — сказал Бюргер.

— Больше вопросов не имею, — сказал Мейсон.

— А теперь мы вызываем для дачи показаний мисс Сьюзен Грандер, — объявил Бюргер.

Вышла мисс Грандер. Ее привели к присяге.