Дело побежденного бронтозавра

Лапшичник Ли потыкал пальцем в нужный холм и, повизгивая от страха, отошел назад, поближе к извозчику.

— Вернуть его? — спросил Ганцзалин сурово.

Загорский только рукой махнул: не нужно, все равно толку от него как от козла молока. Показал место — и достаточно, дальше уж как-нибудь сами.

Осторожно, стараясь не шуметь, подобрались они к нужному холму и после небольшого осмотра обнаружили хорошо замаскированный лаз, который, очевидно, служил старухе Фа Юнь входом в землянку. Лаз этот был прикрыт от любопытных глаз нависшим над ним большим камнем.

— Кто такие двери делает?! — возмутился помощник шепотом. — Чтобы залезть внутрь, нужно согнуться в три погибели.

Статский советник прижал палец к губам и показал на темное пятно на земле у входа. Ганцзалин нахмурился, коснулся пальцами пятна, надавил, поднес руку к носу, пошевелил ноздрями.

— Кровь, — прошептал он мрачно.

Статский советник кивнул и вытащил из кармана браунинг. Ту же самую манипуляцию проделал и Ганцзалин. Загорский жестом показал, что войдет первым и что помощник пусть идет за ним по пятам и прикрывает его. Китаец кивнул.

Несколько секунд Нестор Васильевич стоял неподвижно, прислушиваясь к чему-то, потом стремительно нагнулся и нырнул в дыру. Не прошло и секунды, как за ним нырнул и Ганцзалин.

Внутри было темно, пахло затхлой прелью и почему-то свежим мясом. Свет, проходивший с улицы через входную дыру, не мог рассеять мрачный сумрак землянки. Не дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, статский советник щелкнул зажигалкой.

Трепещущий огонек осветил пол и ближнюю стену. На полу, ощерившись, лежала лицом вверх безобразная китайская старуха. Огонь трепетал под струей воздуха, входившей в землянку через дыру, и казалось, что старуха корчит рожи.

Загорский сделал шаг вперед и поднес зажигалку поближе. Стало видно, что старуха мертва. Голова ее была запрокинута назад, горло вскрыто, словно консервная банка. Черная кровь, вышедшая из горла, медленно стыла на груди. Несколько секунд Загорский угрюмо глядел на труп.

— Старуху тоже убили, — выговорил он наконец. — Однако я недооценил господина Шиманского. Положительно он устроил нам какой-то погибельный марафон. Не он один, конечно, но все же это слишком. Похоже, что это и не человек вовсе, а какой-то ангел смерти.

— Думаете, он сам ее убил? — помощник тоже был мрачен как никогда.

Статский советник отвечал, что он так не думает, да это и неважно. Даже если Шиманский убивает исключительно чужими руками, лучше он от этого не становится. И хуже всего в этих обстоятельствах, что они никак не могут взять его след. При первой же попытке он умудряется улизнуть от них, как лис от охотников, оставляя за своей спиной изуродованные трупы.

— А где девочка? — Ганцзалин оглянулся по сторонам.

Нестор Васильевич пожал плечами. Вероятно, ее увел тот, кто убил старуху. Судя по тому, что кровавые следы остались у входа в землянку, убийца и сам был ранен. Нестор Васильевич посветил зажигалкой вокруг и увидел короткий заржавленный нож. При ближайшем рассмотрении стало видно, что он обагрен кровью: старая Фа Юнь дорого продала свою жизнь.

— Ладно, — промолвил Загорский, озабоченно потирая лоб, — ладно. Надеюсь, девочку не успели увезти далеко. Наверняка убийца пришел сюда не пешком, а это значит, что он оставил следы. Нужно только правильно отделить его следы от всех остальных. После этого можно будет попробовать до него добраться и все-таки вызволить несчастного ребенка.

Они вылезли из землянки и пошли к дороге, внимательно глядя на землю. Если девочка шла самостоятельно, на земле могли остаться отпечатки ее ног. Кроме того, раненый убийца мог и сам оставлять кровавые следы — во всяком случае, пока не добрался до повозки.

— Вот тебе и раз, — неожиданно произнес Ганцзалин, останавливаясь, как вкопанный.

Статский советник оторвал глаза от земли и увидел перед собой совершенно пустую дорогу. И лихач со своей повозкой, и лапшичник как сквозь землю провалились.

— Сюрпризы продолжаются, — с неожиданной горечью заметил Загорский.

— Куда они делись? — недоумевал помощник. — Только что здесь стояли…

Статский советник отвечал, что, видимо, им наскучило стоять и они решили немного прогуляться. А если серьезно, скорее всего, лапшичник просто посулил извозчику денег и уговорил его уехать от греха — и от своих новых друзей — подальше.

— Да уж, — пробормотал китаец, — гром не из тучи, а из навозной кучи. Я думал, что этот Ли только и способен, что стенать и плакать. А он вон какой шустрый оказался.

— Сто раз я тебе говорил, что нельзя недооценивать противника, — Загорский был мрачен как никогда. — Впрочем, это и ко мне относится.

Он осмотрел дорогу. Следов в дорожной пыли было много, они перемешивались и наплывали друг на друга, большинство было уже полузатерто.