Дело побежденного бронтозавра

Полковник кивнул — ну, разумеется, как не понять. Тут он неожиданно заметил возникшего за спиной статского советника Мераба Иоселиани. Начальник транспортов корчил странные рожи, тыкая в сторону Загорского толстым закопченным пальцем. Видимо, что-то отобразилось в лице Ухача, потому что в ту же секунду статский советник быстро обернулся назад и увидел усатую физиономию грузина.

— У вас ко мне какое-то дело, господин Иоселиани? — строго спросил Ухач.

— Ничего, терпит, — отвечал тот и растворился в воздухе.

Нестор Васильевич проводил его взглядом и снова повернулся к полковнику.

— Этот Иоселиани давно у вас служит?

— С полгода примерно, — отвечал Ухач, — а что такое?

— Ну, начать с того, что он уголовник. И не просто вор или разбойник, а отсидевший в тюрьме.

Ухач вздрогнул:

— Вы в этом уверены?

Загорский был в этом совершенно уверен. В силу своей профессии он эту публику хорошо знает, ошибки тут быть не может. Но это, в конце концов, не так важно: бывает, что люди раскаиваются в преступном прошлом и становятся на верный путь. Гораздо хуже, что Иоселиани в сговоре с хунхузами. Он, Загорский, уверен, что, если бы они с помощником сегодня случайно не появились рядом с обозом, обоз был бы разграблен. Для этого было все готово, кроме, пожалуй, поручика Сабанеева, который, очевидно, не знал о сговоре и встал на дороге у бандитов.

— Постойте, — перебил его пораженный Ухач, — не хотите же вы сказать, что Иоселиани все это и организовал?

— Это очень и очень вероятно.

— А доказательства?

У Загорского были и доказательства. Но сначала один вопрос: в каких отношениях состояли покойный поручик и Иоселиани? Полковник пожал плечами: да ни в каких не состояли, Сабанеев недавно прибыл под его, Ухача, начало.

Нестор Васильевич кивнул: он так и думал. Так вот, возвращаясь к сговору. Почти всех хунхузов во время боя они убили, но одного оставили, чтобы допросить. Однако во время допроса Иоселиани неожиданно застрелил разбойника. Он объяснил это тем, что именно этот хунхуз убил его лучшего друга поручика Сабанеева. А между тем, как говорит сам полковник, никаких отношений у них не было.

— Ну, я не могу все знать, — заговорил Ухач нервно, — может быть, я ошибаюсь, может быть, они в самом деле успели подружиться…

— Не нужно, — прервал его Загорский, — никогда не нужно защищать преступника, если вы не уверены в его невиновности. Подозрение может пасть и на вас. Неужели вы хотите, чтобы ваше имя связывали с бандитом?

Полковник умолк. Недолгое время он смотрел куда-то в стол, потом проговорил:

— Так, значит, вы советуете мне произвести в отношении этого Иоселиани служебное расследование?

— Нет, — покачал головой Нестор Васильевич. — Я сам, лично проведу это расследование.

Каким же образом, удивился полковник, каким именно образом собирается провести расследование статский советник? Очень просто — он лично его допросит. Но для начала надо отправить Иоселиани под арест.

Полковник только головой покачал. Легко сказать: под арест! Иоселиани слишком видная фигура, выйдет скандал. А если его высокородие ошибается и тот ни в чем не виновен? Как полковник будет смотреть ему в глаза? Не говоря уже о том, что Иоселиани наверняка подаст рапорт начальству. А рапорт может возыметь самые неприятные последствия. Это господин Загорский состоит в статской службе, у них там с этим проще. А у них в армии, да еще в военное время, можно запросто лишиться погон, а если увидят злой умысел, то и под трибунал отправят…

— Если Иоселиани окажется невиновен, даю вам слово, что я извинюсь перед ним и лично улажу это дело, — пообещал Нестор Васильевич. — Но взять его под арест совершенно необходимо, иначе он сбежит.

С полминуты примерно полковник о чем-то размышлял, потом поднял голову на Загорского. В глазах его загорелись искры.

— Мы пока не будем давать делу официальный ход и сажать его под арест, — сказал он уверенно. — Я просто вызову Иоселиани к себе в кабинет и приглашу туда же вас. А уж после этого допрашивайте его, сколько вашей душеньке угодно.

Загорский поморщился, но возражать не стал. В конце концов, полковник тут командир, пусть сам и решает, как лучше поступить.

Сказав так, статский советник кивнул полковнику и отправился обустраиваться на новом месте. Ухач-Огорович отвел им с Ганцзалином хороший деревянный дом с крепкими решетками на окнах. Статский советник даже крякнул, осматривая его снаружи.

— Это не дом, а какая-то крепость, — заметил он. — Тут, вероятно, можно выдержать месячную осаду, если заранее запастись провиантом.

— Кругом лес, а лес — это дикие звери, — отвечал полковник. — Медведи, тигры, леопарды — это, я вам скажу, животные весьма неприятные, никому не посоветую водить с ними близкое знакомство. Если, разумеется, вы не цирковой дрессировщик, да и тем я бы не рекомендовал. А за этими стенами вы будете как у Христа за пазухой. Что же касается провианта, то я об этом позабочусь.

— А столовой какой-нибудь у вас нет? — полюбопытствовал статский советник.