Дело Саввы Морозова

– Да, – кивнула Ника, – он что-то сказать хотел, назвать кого-то…

Они быстро шли по улице прочь от полицейской части, куда она загремела вчера под вечер после того, как городовой обнаружил ее на месте преступления. Она, ясное дело, пыталась сбежать, но не вышло. Пока Ника распрямлялась, чтобы прыгнуть в сторону от одного городового, второй без лишних слов повалился прямо на нее и буквально расплющил на тротуаре. Ника потеряла сознание, а очнулась уже в каталажке.

В себя она пришла уже как подозреваемая в убийстве, от чего до звания осужденной было рукой подать. Учитывая, что убитый оказался агентом жандармского отделения, церемониться с ней не стали бы, и ждала бы ее, скорее всего, бессрочная каторга.

И в самом деле, все обстоятельства говорили против нее. Непонятно было, правда, зачем и как девчонка-подросток убила ножом взрослого мужчину, ну да причину нашли бы. Имелся, конечно, шанс, что попался бы добросовестный следователь, стал бы разбираться в деле. Но шанс этот, по словам Загорского, был совсем ничтожный.

– Тебе, дорогая моя, сказочно повезло, – объяснял ей Нестор Васильевич, зорко поглядывая по сторонам: переходить московские улицы и раньше было небезопасно, а с тех пор, как на них появились моторы, глядеть надо было в оба. – Дактилоскопия у нас еще недостаточно развита, дактилоскопическая регистрация преступников будет введена, даст Бог, только в следующем году. Сличать твои отпечатки с теми, которые остались на ноже, никто бы не стал.

Это действительно было так, но, как справедливо заметил Загорский, мадемуазель Шульц сказочно повезло. Убийство случилось недалеко от Хитрова рынка, в части в этот момент находился унтер, который знал Нику. Сам он, конечно, ничего делать не стал, но зато сообщил Рудникову. Тот был величиной на Хитровке, но по званию своему находился в самом почти низу полицейской иерархии и никак не мог повлиять на судьбу Ники. Однако по просьбе Ники он немедленно связался с Загорским.

Нестор Васильевич тут же сел на вечерний поезд из Санкт-Петербурга и назавтра был уже в Москве. Здесь ему пришлось немного побороться с местной бюрократией, однако, после того как в часть телефонировал лично начальник штаба Отдельного корпуса жандармов полковник Саввич, шестеренки задвигались быстро, и барышню Шульц, как теперь к ней вежливо обращались полицейские, немедленно передали Загорскому.

– Что же это за «ар» такой? – раздумывал Нестор Васильевич, пока они сидели в чайной, а изголодавшаяся Ника жадно поглощала пирожки с ливером. – Что бы это могло значить? Аристократ? Армеец? Арестант?

– Не нужно гадать, – сказал Ганцзалин. – Надо взять словарь и посмотреть все слова, которые начинаются на «ар».

– Это было бы возможно, если бы знать, что умирающий назвал род занятий, а не имя или фамилию, – отвечал Загорский. – Кроме того, надо быть уверенным, что это именно начало слова. И это не говоря уже о том, что даже и слов, которые начинаются на «ар», довольно много. Впрочем, ладно, это уже наше дело. А тебе, Вероника, огромное спасибо, и возвращайся обратно домой.

Она не поняла: то есть как это – домой? Почему домой? Она ведь за Морозовым должна присматривать, вон уже и убийца на горизонте нарисовался.

– Вот именно, – кивнул статский советник, – история становится слишком опасной. В этот раз тебе повезло, но как знать, что будет дальше. А что, если под руку убийце в следующий раз подвернешься уже ты? Ты меня прости, но я совершенно не хочу тебя оплакивать.

При этих словах сердце у нее в груди как-то странно дрогнуло и затрепетало. Беззаконный восторг разлился по всему телу. Он не хочет ее оплакивать, она ему дорога… С другой стороны, спохватилась Ника, что же это выходит, она не справилась с заданием?

– Ты справилась, и справилась отлично, – Нестор Васильевич смотрел на нее очень серьезно. – Но теперь за дело беремся мы сами.

Она поглядела на Ганцзалина, тот скорчил сочувственную рожу. Но как же так, она же хотела…

– Остальное сделаем мы с Ганцзалином, – очень отчетливо повторил Загорский.

Против ее воли на глазах Ники вскипели слезы, Нестор Васильевич, кажется, это заметил. Он накрыл своей рукой ее маленькую лапку (ах, какая же все-таки у него красивая рука: изящная, тонкая, но при этом сильная!), заговорил негромко, так, что слышали только она и помощник.

– Пойми, даже то, что я взял тебя в агенты, – уже это против всяких правил. Ты ведь формально еще ребенок, и я, между нами говоря, нарушаю законы. Но я не имею никакого морального права подвергать тебя смертельной опасности ради купца Морозова. Да и ради кого угодно тоже. Нет на свете такой причины, из-за которой стал бы я рисковать твоей жизнью…

Она так была зла, что даже выдернула свою руку из-под его ладони.

– Прикажете вернуть гонорар? – только и спросила она.