Дело Саввы Морозова

Из дальнейшей беседы выяснилось, что поклонника зовут Мисаил, фамилия его Оганезов, ему около тридцати, и он имеет очень, очень взрывной темперамент.

– Мисаил Оганезов? – удивился статский советник. – Редкое сочетание. Фамилия указывает на армянское происхождение, а имя скорее древнееврейское. У нас в России его носят в основном священнослужители или дети таковых.

– Он мне ничего не говорил о своих родителях, – отвечала Терпсихорова, – но он тоже поклонник моего таланта. Честно говоря, я так и не разобралась, чего ему от меня надо. Мне кажется, он немного не в себе.

Загорский полюбопытствовал, зачем же она имеет с ним дело? Актриса замялась: все дело в том, что господин Оганезов оказывает ей некоторую материальную помощь, при этом ничего не требуя взамен.

– Редкий тип поклонника, – заметил статский советник.

Терпсихорова с ним не согласилась: почему же – вот, например, сам господин Загорский тоже ведь ничего от нее не требует.

– Да, но я вам материальной помощи не оказываю, – возразил Нестор Васильевич.

– Лиха беда начало. – И она кокетливо разгладила на коленках свое серое платье, вызвав, кажется, у собеседника некоторое смущение.

– Скажите, а как выглядит ваш Оганезов?

Оганезов выглядит… Она внезапно задумалась. Даже сложно сказать, как он выглядит, у него такие… жгучие черные глаза, которые отвлекают на себя все внимание. Впрочем, если подумать, вспомнить все-таки можно. У него короткие курчавые темные волосы, усы подковой и небольшая окладистая борода. Лицо скорее круглое, брови сросшиеся у переносицы. Вообще-то он весьма интересный мужчина, но его сильно портит буйный темперамент – неизвестно, чего от него ждать.

– А скажите, он человек со средствами? – осторожно осведомился Загорский.

Это трудный вопрос, она, разумеется, о подобных деликатных материях у него не спрашивала. Но, судя по костюму, скорее нет, чем да. Да и деньги, которые он дает ей в долг – ну да, чему тут удивляться, разумеется, это деньги в долг, ведь когда-нибудь она должна будет их вернуть, хоть он и никаких сроков не устанавливал, – да, так вот, деньги он дает тоже небольшие. Хотя она и за это благодарна.

– А каков характер господина Оганезова? – внезапно спросил Ганцзалин.

Актриса замотала головой. У господина Оганезова совершенно невозможный характер: он склонен к буйству и вдобавок великий ревнивец. Это тем более странно, что он почти ничего не требует от Терпсихоровой, но при этом не переносит, если рядом с ней находятся другие мужчины. Она снова посмотрела на часы, потом на дверь – видно было, что она нервничает.

– А скажите, – невозмутимо продолжал Загорский, – как, по-вашему, может этот Оганезов убить человека?

Она вздрогнула. Убить? Ну, это уж, пожалуй, было бы слишком. Да и зачем ему кого-то убивать?

– Не зачем, а почему. Вот, например, вы говорите, что он очень ревнив. Он, скажем, увидел вас с другим мужчиной, которому вы оказываете явные знаки внимания… Как далеко может зайти его ревность?

Она заволновалась: ей трудно сказать, она не настолько хорошо его знает. И вообще, ей очень жаль, но ей нужно срочно по делам…

– По делам ей нужно, – буркнул Ганцзалин, когда они вышли из дома, едва не ударившись головою о привешенные на дверь кирпичи. – Знаю я эти дела – поклонника ждет.

Загорский рассеянно кивнул, поглядывая по сторонам. Очень может быть. И более того, возможно, что этот поклонник как раз и есть господин Оганезов. Госпожа Терпсихорова, конечно, актриса и человек свободной морали, но даже актриса едва ли стала бы брать деньги у совсем чужого человека, ведь хочешь не хочешь, это ее обязывает. Пожалуй, им стоит перейти на ту сторону улицы и подождать немного: любопытно взглянуть, что это за гость такой должен прийти к госпоже актрисе.

– Думаете, это Оганезов пытался убить Морозова? – спросил китаец.

Нестор Васильевич пожал плечами: сложно сказать. Пока из совпадений с внешностью убийцы в наличии имеется только борода. Конечно, если бы тут был сам Савва Тимофеевич, он бы наверняка узнал своего супостата.

– А может, и не узнал бы, – заметил Ганцзалин. – Когда в тебя стреляют, как-то трудно разглядеть лицо убийцы в деталях.

Нестор Васильевич покачал головой – по-разному бывает. Многое зависит от того, как устроена психика конкретного человека. Один от страха ничего не помнит, у другого, напротив, все запечатлевается очень ясно. Впрочем, это все пустые разговоры, потому что Морозова тут все равно нет. Можно, конечно, арестовать господина Оганезова и отправить на опознание. Однако, если не Оганезов покушался на купца, его арест может спугнуть настоящего убийцу. Не говоря уже о разных сопутствующих неприятностях вроде законного возмущения ни в чем не повинного человека.

Они ждали где-то с полчаса, однако за все это время из подъезда никто не вышел и никто туда не входил.

– Что-то не торопится наш Ромео, – пробурчал Ганцзалин. – Сколько, интересно, еще будем ждать?