Дело Саввы Морозова

– Кажется, мы сделали ошибку, – озабоченно проговорил статский советник. – Конечно, такой ревнивый и подозрительный господин, как этот Оганезов, мог зайти и с черного хода. Надо было присматривать за домом с обеих сторон.

Китаец кивнул: ему тоже пришла в голову эта мысль, но они ведь поначалу не собирались никого выслеживать, а решили остаться и понаблюдать, только отойдя от дома. Впрочем, это все детали, важно понять, что делать сейчас.

– Придется возвратиться, – решил Нестор Васильевич. – К счастью, я на всякий случай забыл у мадемуазель Терпсихоровой перчатки, так что повод снова заглянуть к госпоже актрисе у нас имеется.

Они решительно перешли дорогу и двинулись к доходному дому.

Спустя минуту Загорский уже стучал в знакомую дверь. Однако внутри было тихо, как в склепе.

– Все-таки ушла по делам? – предположил Ганцзалин.

Нестор Васильевич нахмурился и постучал сильнее. Ответом было полное молчание.

– Тихо, – сказал статский советник. – Подозрительно тихо для пустой квартиры.

– Выбьем дверь? – деловито спросил помощник.

Господин только головой покачал. Похоже, выбивать ничего не придется. Похоже… Тут он осторожно толкнул дверь, и она неторопливо приоткрылась сама…

– Госпожа Терпсихорова? – негромко позвал статский советник. – Амалия Петровна?

Не дожидаясь ответа, он вытащил из кармана браунинг и проскользнул внутрь. Ганцзалин пару секунд подождал, потом вошел следом за хозяином. Тот замер в центре комнаты прямо над телом Терпсихоровой. Под левой грудью у нее был воткнут нож, на пол натекла лужица темной крови. Лицо мертвой актрисы сделалось белым, словно у злодейки из пекинской оперы. Еще полчаса назад легкая, кокетливая, очаровательная, теперь она лежала, лишенная неизвестным негодяем души и жизни.

– Минут пятнадцать уже лежит, – наметанным глазом определил китаец.

– Невинные на первый взгляд ошибки подчас приводят к ужасным последствиям, – печально проговорил статский советник. – Наверняка она что-то чувствовала, чего-то опасалась. Всего-то, что требовалось, – это попросить нас подождать, пока явится гость. Однако она не решилась нам довериться. Люди даже в экстраординарных обстоятельствах действуют привычным для них образом.

Он перевел взгляд на Ганцзалина: надо осмотреть комнату, пока не явилась полиция и по слоновьему своему обыкновению все тут не затоптала. Ганцзалин кивнул, однако к осмотру приступить не успел. За дверью послышался женский голос, топот ног, и в комнату вломился усатый околоточный надзиратель в сопровождении двух городовых.

Увидев окровавленное тело на полу и стоявшего над ним статского советника, околоточный схватился за кобуру и вытянул оттуда видавший виды «смит-вессон». Городовые немедленно взялись за шашки. Из-за их спин высунулась любопытная остренькая мордочка женщины лет пятидесяти, очевидно соседки, она округлила глаза, ойкнула и в ужасе закрестилась.

– А ну, руки вверх! – грубо скомандовал околоточный, наводя револьвер на Загорского.

– Руки я, конечно, подниму, – спокойно отвечал тот, – но, уверяю вас, в оружии нет никакой необходимости. Я сам – страж закона, расследовал порученное мне дело и обнаружил убитую за минуту до того, как вы появились. Чтобы рассеять все подозрения, готов показать вам свои документы. Они у меня в правом внутреннем кармане пиджака.

Околоточный моргнул ближнему городовому. Тот, высоко, словно цапля, поднимая ноги, как будто боялся запачкаться в крови, проследовал к статскому советнику и аккуратно вытащил у него из кармана удостоверение. После чего, все так же поднимая ноги, добрался до околоточного, который не спускал с Загорского глаз, развернул удостоверение, сунул его под нос начальству. Тот насупился, прочитал, как показалось Загорскому, сначала слева направо, потом справа налево, потом как будто попытался прочитать наискось, но плюнул и перевел суровые свои очи на Нестора Васильевича.

– Господин статский советник? – переспросил он.

– Именно, – кивнул Загорский.

– Прощения просим, – сказал околоточный. – Сами понимаете, служба.

Он опустил револьвер, опустил руки и статский советник. Мигнул городовому, тот на цыпочках подошел к Нестору Васильевичу, с неуклюжим полупоклоном вручил ему удостоверение. Тот улыбнулся, спрятал его в карман.

– Так и осмелюсь спросить, что же тут произошло? – городовой мялся, не зная, видимо, где в данном случае кончаются границы его полномочий.

– Знаю об этом не больше вашего, – коротко отвечал Загорский, который уже присел на корточки и осматривал нож. – Как я уже сказал, явился прямо перед вашим приходом.

От двери внезапно раздалось какое-то странное шипение. Околоточный живо обернулся. Стоявшая на пороге комнаты остромордая дамочка-соседка почти беззвучно открывала рот, глаза у нее были круглыми от ужаса.

– Что такое? – строго переспросил околоточный.

Шипение наконец оформилось в слово.

– Вру-ут-с, – еле слышно проговорила женщина. – Как есть врут-с!