Демистификация китайской экономики

Кульминацией второго столкновения Китая с зарубежными странами стала Японо-китайская война. Одной из основных ее причин называют стремление развивавшейся после реставрации Мэйдзи[50] Японии колонизировать Корею, находившуюся тогда под протекторатом Китая. Вплоть до середины XIX века Япония придерживалась политики самоизоляции, но была вынуждена от нее отказаться под вооруженным натиском военно-морского флота США. Новое «открытие» Японии повлекло за собой глубокую переоценку ценностей внутри этой страны, которая оформилась в тезис «Уважать государя и отвергать варваров» и зародила Движение за возвращение сёгуном Токугава Есинобу государственной власти императору. Когда император Мэйдзи получил всю полноту власти, он стал продвигать различные реформы: в Японии была установлена подобная британской конституционная монархия, в стране появились современные школы, армия, банки, заводы и другие общественные и экономические институты. При этом японская реставрация Мэйдзи и китайское Движение по усвоению заморских дел шли практически одновременно.

До начала Японо-китайской войны мировое сообщество предполагало, что победителем из нее должен выйти именно Китай, потому что на его вооружении находились новейшие английские корабли и французское вооружение, в то время как не имевшая столь объемных финансовых запасов Япония была вынуждена полагаться на малотоннажные корабли собственного производства, а ее орудия не выдерживали сравнения с теми, которыми располагал Китай. Некоторый свет на события тех дней проливает одна неофициальная история. Перед самым началом войны, придерживаясь описанной в «Искусстве войны» Сунь-цзы стратегии «Лучшее сражение то, которого удалось избежать», цинское правительство организовало военно-морской парад на реке Хуанпу в Шанхае, на который были приглашены военные атташе дипломатических миссий других стран. Таким образом, Китай стремился деморализовать Японию и предотвратить войну, однако присутствовавшие на параде японские посланники отметили, что, несмотря на превосходство технического оснащения, китайская армия страдает отсутствием дисциплины и недостатком организации[51], и даже современное вооружение не компенсирует это. Конечно, история не имеет официального подтверждения, но она свидетельствует, что в реформах цинский Китай делал упор на обучении использованию западных новшеств, а не на перестройке политической, экономической, образовательной и других систем. Три составные части культуры неделимы, поэтому значимость модернизации одного лишь вооружения без соответствующих институциональных реформ несущественна.

Поражение Китая в войне с Японией вынудило цинское правительство выплатить победившей стороне огромную контрибуцию и уступить Тайвань, что вызвало необходимость снова переосмыслить положение Китая. Первоначальный лозунг «В основании – китайское учение, а для прикладных целей – западное» предполагал, что причина поражения лежала в отсталости вооружения, но, располагая на тот момент вооружением, ничуть не уступающим европейскому, Китай вновь потерпел неудачу, а значит, причина была в другом. Япония за такой же короткий срок сумела пройти путь от политики самоизоляции к реформам и превзойти Китай. Это подтолкнуло китайских интеллектуалов к новой мысли: чтобы догнать Запад, Китаю, как некогда Японии, необходимо отказаться от существующей системы отбора на государственную службу и обратиться к конституционной монархии. В предыдущей лекции уже говорилось, что проблема этой системы крылась в ее содержании, а не в форме, которая, напротив, способствовала отбору достойных людей и направлению их на службу на благо родины. Англия даже переняла основные принципы традиционной китайской системы отбора на государственную службу для формирования собственной гражданской службы, но исключила из экзамена классические китайские сочинения. Переосмысление ситуации в Китае привело к появлению нового движения за конституциональные реформы – «Сто дней реформ», которое, однако, было подавлено консервативной частью чиновничества, а единственным его результатом стало основание Императорского университета, известного сегодня как Пекинский университет.

У студентов, обучавшихся за рубежом, ярким представителем которых был Сунь Ятсен[52], была другая точка зрения на конституционную монархию. Сунь Ятсен родился в провинции Гуандун, впоследствии эмигрировал на Гавайи и получил образование в США. Он осознавал горькое унижение, на которое обрекли западные страны его родину, и горячо желал вернуть Китаю былое величие. Перебравшись в Америку, он смог оценить передовой политический строй этой страны и разглядеть превосходство президентской республики над конструкционной монархией, поэтому ратовал за свержение династии Цин и установление в Китае республиканской формы правления. Таким образом, и роялисты, и революционеры в это непростое время сходились в главном: необходим кардинальный слом устоявшейся социальной и политической системы.