Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация

С одной стороны, в близких ДПП публицистических или научных изданиях и тем более в официальных заявлениях лидеров партии можно найти много положительных определений характера тайваньской нации. Их авторы не устают повторять, что народ Тайваня, несмотря на колониальный гнет, добился огромных успехов в деле экономического и общественного развития благодаря своему трудолюбию, природной сметке, упорству, доброте, стремлению учиться. Эти прекрасные качества тайваньского народа произвели тайваньское «экономическое чудо» последней четверти прошлого века, превратив Тайвань в одну из самых передовых стран мира. Экономические достижения со временем были дополнены «политическим чудом» – мирным построением на Тайване полноценнной демократии и, наконец, приходом к власти истинных представителей тайваньского народа.

С другой стороны, те же поклонники «тайваньской души», как ни странно, обнаруживают в ней немало отрицательных черт, хотя и списывают их на последствия колониального владычества иностранных государств. Широкую известность получила книга тайваньского публициста Бо Яна «Гадкий китаец», где китайский уклад жизни представлен скопищем всех мыслимых пороков. Сатира Бо Яна вполне вписывается в курс ДПП на декитаизацию. Но примечательно, что националистические идеологи Тайваня охотно отзываются в том же ключе и о собственном народе. Для примера обратимся к взглядам одного из самых авторитетных вождей ДПП Се Чантина. Последний утверждает, что тайваньцам свойствен «крайний эгоизм» и «рассеянность в ценностной ориентации», что не позволяет им стать нацией. Тайваньцы, продолжает Се Чантин, должны преодолеть авторитаристский уклон китайской цивилизации и создать новую культуру, главной чертой которой станет – прямо по А. Швейцеру – «уважение к жизни». Основой же нового общества станут свободные сообщества, или общины[260]. Предполагается, что этот скачок из «царства эгоизма» в «эру мира и процветания свободных сообществ» произойдет одним усилием коллективной воли жителей острова – благодаря агитации ДПП.

Сходная позиция еще резче обозначена в творчестве националистически настроенного писателя, одно время занимавшего должность председателя тайваньского ПЕН-клуба, Ли Цяо. Он подвергает резкой критике культуру Китая, называя ее бесплодной и циничной, воспитывающей ксенофобию и, что подчеркивается особо, высокомерное отношение к Тайваню. Тайваньцы, заявляет Ли Цяо, должны воспринять лучшее от своих китайских предков – их трудолюбие, упорство, деловую сметку, – но дополнить его лучшими чертами японской и западной культур. Новой тайваньской культуре, по его мнению, следует предъявить всему миру «идеалы гуманности, любви и Земли». Тайваньцами, согласно Ли Цяо, могут считаться все, даже белые люди, которые отождествляют себя с Тайванем[261].

Последнее заявление, кстати сказать, уже имеет под собой реальную почву. В южной части острова, например, дети от смешанных браков в настоящее время составляют около 20 % учащихся начальной школы, и многие жители острова видят в росте числа смешанных браков (в основном с женщинами из Вьетнама, Филиппин и других стран Юго-Восточной Азии) залог формирования особой тайваньской нации, которая окончательно отпадет от Китая.

Произвольный и утопичный характер подобных рассуждений очевиден. Идеологи ДПП попадают в ловушку всех националистов: в их программе с самого начала постулируется то, что требуется доказать, а дальше вся аргументация призвана обосновать это допущение. В сущности, программа ДПП, определяющая единую для всех тайваньцев нормативную идентичность, уже содержит в себе семена тоталитаризма. Но это же обстоятельство вкупе с откровенным субъективизмом партийной программы резко ограничивает ее привлекательность именно в условиях демократической политической системы. В ней, казалось бы, целиком обращенной в будущее, как раз нет места для будущего.

В чем же, согласно вождям ДПП, состоит тайваньская идентичность? Определение дается политизированное, субъективистское и к тому же всецело негативное: эта идентичность, согласно резолюции ДПП от 2004 г., будет сформирована всеми, кто объединится против внешней угрозы Тайваню, причем Тайвань, говорится далее, есть Китайская Республика. Примечательна эта игра смыслов понятия идентичности в зависимости от того, с каким типом политической риторики мы имеем дело – оппозиционной или властной. Примечательны и различия в риторике власти в редакциях Гоминьдана и ДПП: в одном случае речь идет о реально сложившейся в истории «жизненной общности», в другом – о некоей нормативной, примордиальной «общности судьбы», которая изначально заложена в тайваньском обществе и примет законченную форму в будущем.