Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация

Укажем на одно до сих пор не отмеченное в литературе обстоятельство: природа демократии в процитированных суждениях Ли Дэнхуэя на удивление схожа с традиционным китайским представлением о добродетели как, во-первых, качестве человека власти и, во-вторых, силе, оказывающей длительное и притом ненасильственное, даже незаметное благотворное воздействие на общественные нравы. На подсознательном уровне эти высказывания тайваньского президента, почти буквально воспроизводящие некоторые формулы традиционной политической мудрости Китая, полностью соответствуют мышлению и даже, можно сказать, умственным привычкам жителей Тайваня. Подобные совпадения лишний раз подтверждают хорошо известный социологам факт, что наследие традиции само по себе не является препятствием для модернизации, но, скорее, определяет культурную специфику этого процесса. Согласно многим социологическим исследованиям, Тайвань, будучи наиболее приверженной традиционным ценностям и консервативно настроенной частью китайской ойкумены, является в то же время одним из самых вестернизированных обществ Азии, по мнению некоторых исследователей, – даже более вестернизированным, чем Южная Корея или Япония[264].

Между тем высказывание Ли Дэнхуэя с несколько неожиданной стороны указывает на реальную, но тоже еще не замеченную в литературе смычку между традиционными ценностями и характером современной демократии. Когда Ли Дэнхуэй говорит о пользе «терпения» и способности «выжидать подходящий момент», он имеет в виду, в сущности, приоритет стихии повседневности, регулируемой чистым течением времени, над отвлеченными, вневременными принципами и идеалами. Именно такой приоритет отличает современную демократию. В отличие от авторитарного режима демократия не ищет гордости и славы государства. Она ориентирована не на нормы и ценности, а на саму фактичность существования, стихию быта и потому часто выглядит мелочной, склочной, почти по-детски наивной. Оттого демократией редко бывают довольны, но это не значит, что она никого не устраивает. Сошлемся на данные социологических опросов об отношении тайваньцев к политическим партиям в разные годы. Числа слева указывают процент респондентов, положительно оценивающих деятельность партии, числа в скобках – процент голосов, поданных в указанное время за партию на выборах в Законодательный юань[265].

Как можно видеть из приведенных данных, уровень одобрения партий стабильно ниже поданных за нее голосов – порой, как в случае с Гоминьданом в 2001 г., более чем в два раза. Это означает, что несмотря на неудовлетворенность деятельностью партий, многие избиратели все-таки отдают за них свой голос. Они делают это, как правило, из верности ее политической линии, программе или даже лично ее руководителям. На Тайване традиционно большое значение имеет и такой фактор, как семейная традиция в поддержке партий.

Приведенные данные можно сопоставить с результатами опроса об отношении избирателей к институту политических партий в целом. На вопрос, интересуются ли они деятельностью партий, почти три четверти респондентов (72,3 %) дали отрицательный ответ. Однако на вопрос, нужно ли формировать Законодательный юань и правительство на партийной основе, положительно ответили более половины респондентов (56,3 % и 56,6 % соответственно)[266]. Другими словами, отсутствие интереса к партиям не мешает большинству избирателей доверять партийной системе и считать ее основой государственных институтов.

Такова демократия: ею все недовольны, но мало кто, изведав ее вкус, захочет с ней расстаться. Это означает также, что подлинной социальной основой демократии является средний класс, обладающий экономической независимостью и глубоко вовлеченный в сеть рыночных отношений. И на Тайване базовыми предпосылками демократизации явились тесная интеграция острова в мировую экономику и появление многочисленного среднего класса, заинтересованного в либерализации хозяйственной и политической жизни. Столь же очевидно, однако, что прямой зависимости между экономическими достижениями и уровнем развития демократии не существует. Благоприятные объективные условия еще никак не определяли саму форму тайваньской демократии, ее общественное и культурное своеобразие. Пример соседнего Китая показывает, что доминирование капиталистической экономики и появление среднего класса вовсе не обязательно сопровождаются демократизацией политической жизни. Япония на свой лад подтверждает это правило: высокоразвитый капитализм и высокий уровень жизни в этой стране не мешают японцам практиковать демократию в несколько урезанном виде почти бессменного доминирования одной партии при наличии императора, даже если это чисто символическая фигура.