Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация

Точки зрения и Ли Дэнхуэя, и Чэнь Шуйбяня на задачи национального строительства на Тайване поражают, мягко говоря, своей эксцентричностью. Почему образцом для Тайваня должны служить местность, удаленная от острова на тысячи километров, или верования австронезийского племени, составляющего ничтожную часть тайваньского населения? Очевидная пристрастность обоих мнений обнажает остроту проблемы тайваньского самоопределения, двусмысленность политического статуса и даже культурной принадлежности острова.

Для демократии такое положение вещей следовало бы считать преимуществом при условии соблюдения равноправия всех вовлеченных в спор сторон. И для ДПП, выступающей от имени угнетенных прежде слоев общества, эта ситуация, казалось бы, особенно благоприятна. Но здесь возникает необходимость проводить очень важное в политической практике, но редко учитываемое в политических теориях различие: одно дело декларировать всеобщее равенство, а другое дело – апеллировать к интересам конкретных социальных групп, составляющих электорат. Ответ Гоминьдана на этот вызов в самом общем виде сформулировал тот же Ли Дэнхуэй, когда заявил, что тайваньцы имеют право на независимость просто в силу того, что представляют собой сложившуюся «жизненную общность». При всей неопределенности этой позиции она, по крайней мере, не лишена известной внутренней последовательности. Политика же ДПП как партии изначально оппозиционной строилась на иных основаниях и притом не была свободна от противоречий именно в той мере, в какой власть выражает общий интерес граждан. Официально ДПП выступает за равноправие всех групп тайваньского населения. Когда же речь заходит о мобилизации сторонников партии, содержание и тональность лозунгов ДПП существенно меняются. Исконный оппозиционный пафос партии и задача выработки «тайваньской идентичности» заставляют руководителей ДПП говорить от имени «коренных тайваньцев», представляя последних жертвами репрессивного и даже колониального по сути гоминьдановского режима. Это обстоятельство создает дополнительные трудности для ДПП на пути к целостной идеологической и политической программе. Националистические тенденции в партии – особенно склонность к примордиалистской концепции нации – в условиях Тайваня вступали в неразрешимое противоречие с ее демократическими лозунгами. В результате руководству ДПП, как уже не раз отмечалось, приходилось постоянно лавировать и временами идти на резкую смену идеологических акцентов в программе партии. Это особенно касается предвыборных и после-выборных периодов политической борьбы.

О подлинном значении националистических лозунгов ДПП позволяют судить данные о соответствующих настроениях в тайваньском обществе. Широкомасштабное исследование общественного мнения, проведенное тайваньскими социологами осенью 2003 г., вскрывает неудивительное в общем-то обстоятельство: националистические настроения находятся в прямой зависимости от образовательного ценза и социального статуса респондентов. Чем выше образование и положение респондента в обществе, тем менее он подвержен ксенофобии. Зависимость в данном случае оказывается почти прямая[269].

В реальной исторической динамике национализм и демократия находятся в сложных отношениях взаимной обусловленности и взаимного ограничения. Национализм как артикуляция сознания национального единства, несомненно, предполагает существование демократии и способствует ее укреплению. Национализм как ксенофобия, противопоставление «настоящих» тайваньцев пришельцам и угнетателям противоречит демократии, и последняя может служить как раз наиболее эффективным средством сдерживания крайностей национализма. Осторожное, умеренное отношение к националистическим лозунгам, свойственное как раз большинству жителей Тайваня, может проявляться в уклонении от четкой фиксации своей идентичности и обращении к стихии повседневности и идеалу глобального человечества. И здесь тайваньцы могут проявлять необыкновенную открытость всему иностранному.

Внутренние противоречия националистического движения на Тайване отразились и в больших колебаниях политического курса партии, которая в зависимости от обстоятельств пользуется целым набором очень разных лозунгов: «самоопределение», «фактическая независимость», «создание собственного государства», «равноправный член мирового сообщества» и др.