Демон пустоты

Во-вторых, я увидела реальную иллюстрацию того факта, что мы с Алексом никогда не будем смотреть вместе кино или ходить в бары. Это было очень наглядно. Ни один бар нашей встречи не выдержит. Я внимательно изучала фотографии базы и отчеты оттуда, чтобы понять, какие материалы сохранились, устояло ли что-то перед давлением. Все превратилось в труху. Осталась только гигантская трещина в земле.

– Это какое-то поле, – утверждал Алекс. – Ты должна больше внимания уделить теории поля. Возможно, существует противовес в виде какого-нибудь генератора. Подружись с профессорами, выбери себе подходящую тему диплома, но не привлекай внимания.

– Я умею взрывать базы, но я не чертов гений, Алекс! – разозлилась я. – Тут нужен какой-то выдающийся ум.

– Интересно, есть ли еще такие же, как мы?

– Если они есть, я им не завидую.

– Ты пессимистично смотришь на вещи. Читала последние новости? Они думают, что это секретное оружие американцев, ха-ха-ха!

– Давай попробуем встретиться в пустыне.

– Все еще хочешь меня поцеловать, как в школе?

– Заткнись. Может, взорвать Пентагон?

– Центр Москвы?

– Подкараулить мистера президента?

– Похоже, мы можем всё.

– Жаль, никто за это не платит. Мне вечно не хватает денег. Как насчет организовать бизнес?

– Наемные массовые убийцы? А мир во всем мире тебя уже не интересует? Неплохая мысль, но при таком раскладе спецслужбы нас поймают. Нельзя просто взрывать базы и чувствовать себя в безопасности.

– Какие ощущения?

– Мм… Я бы повторил.

– Ты очень плохой человек, – засмеялась я. – Встретимся через пару месяцев.

Это мы с Алексом ответственны за взрывы военных баз по всему миру.

Это мы подняли на воздух заводы «Форда», «Самсунга», «Сони», фабрики резиновых сувениров в Китае и фарфоровый завод вместе со всем, что находилось рядом. Это мы спалили нефтяные вышки, это мы уничтожили часть Урала и Анд, оставив на их месте провал. Это мы резвились в Нью-Йорке, развалив небоскребы, но оставив Бруклинский мост.

Мы ответственны за исчезновение правительственных строений, уродливых памятников и кучи дрянных городишек на границе США и Мексики.

Это мы оставили целую кучу воронок в пустыни Гоби, пытаясь подойти поближе друг к другу. Это из-за нас порвался газопровод Россия-Европа и умерла в крошеве от небоскребов пара президентов. Это мы пришли ночью к пирамидам, оставив на их месте только трещину и туристическую палатку.

Это мы – те, кто осуществил почти все громкие взрывы, кто ответственен за исчезновения целых областей, поселений и дислокаций армий. Кто-то развлекается, играя в карты, а у нас с Алексом другие игрушки.

Может, это не дружеская попойка в баре и не секс, но, знаете, по ощущениям очень похоже.

Сентябрь 2012 года

БЕЗУПРЕЧНЫЙ ГЬОЛЬ 4

Я иду сквозь толпу, и она неохотно расступается при виде мечей у бедра. Публика не понимает, что наемник Чхве делает здесь, но люди слишком околдованы происходящим, чтобы злиться. Стоит замедлить ход, как девушки со светящимися лицами снова поворачиваются к сцене и моментально забывают обо мне. Но Чхве хотел, чтобы меня заметили, – и я позволяю себя заметить. Это непривычно.

Бойцов Чхве хорошо готовят, но в глубине души я не только воин, я все еще женщина. И никакие тренировки не могут подготовить женщину к тому, что происходит в этом зале. Здесь подошел бы человек, не способный чувствовать, – Джером или Фен Су. Я же – чувствую, что-то шевелится внутри, толкает в грудь.

Музыка льется в темноту, стекает с пальцев и губ безупречного Гьоля. Воздух вокруг плавится от невысказанных желаний. Лицо Гьоля великолепно – белое, словно алебастр, выточенное из света. Темные пряди, слегка изгибающиеся как раз так, как хотелось бы фотографам, покачиваются около рта, мягко произносящего слова любви. Голос…

Его голос трогает даже меня, хотя я далека от симпатий к парням-цветам. Звук чист и свободен, словно прорвавшийся сквозь зеленые ветви луч. Все, что Гьоль обещает сотням слушателей, кажется предназначенным именно для тебя, как будто между вами никого нет. Он бывает и другим – надменным, полным боли и высокомерия, но словно не всерьез, и слушатели это любят. Его жесты грациозны, как у танцора. Гьоль высок и худ, словно акробат. Пальцы, скользящие по грифу гитары, – произведение искусства. Узкобедрый принц, низкие ноты в голосе которого не дают отвернуться. Каждый может обожать Гьоля, он никому не откажет. Но и никому не будет принадлежать.

Подведенные черным яркие глаза останавливают взгляд на мне, и я слышу гул крови в ушах. Конечно, Гьоль меня не видит, он ослеплен прожектором. Но если даже иллюзии взгляда достаточно, чтобы перестать дышать, каково это, когда он смотрит на тебя по-настоящему? Мне хочется, чтобы он посмотрел.