Демонтаж

Седа стояла перед высокими воротами, украшенными нелепым гербом. За воротами расстилался английский парк. Посреди парка возвышался несуразный особняк с пилястрами, колоннами и каменными львами у парадного входа. Аккуратная гравийная дорожка вела к дверям особняка, на пороге которого Седу ждала милая хозяйка с накладными ногтями и мелированными волосами. Она пригласила Седу в просторную гостиную, украшенную лепниной, обставленную мебелью, обитой гобеленовой тканью и увешанную картинами в золоченых рамах с видами Армении. Непринужденный разговор вдруг превратился в обсуждение того, перспективно ли в настоящее время юридическое образование. Седа не раздумывая ответила, что сейчас отличное время, чтобы стать юристом. «Беззаконие само себя не искоренит», – подчеркнула она. Хозяйка ахнула и, склонив голову к плечу, тихонько добавила: «Надеюсь, дочка не останется без работы». От дальнейших рассуждений об экономическом кризисе их избавило появление Марго, дочери хозяйки. Марго было шестнадцать, внешне она была не похожа на свою миловидную мать: невысокая, полная, маленькие глазки, длинная челка, во всем ее облике сквозила подростковая неуверенность. Седа ей сочувствовала. Считала, что, занимаясь с ней, искупает некую свою вину. Видела, что девочка чувствует себя чужой в этом доме, в этой навязанной ей обстановке, что она отличается от своих родителей. Седа подхватила свою сумку с учебниками, и они с Марго поднялись на второй этаж. Она рассеянно слушала, как девочка склоняет новые слова и повторяет грамматические правила, но мысли ее вертелись вокруг бытовых дел: вернуться домой, приготовить детям обед, сходить на проводы к профессору. Последнее было самым тягостным. Она все еще не верила, что профессор в самом деле уезжает. Она узнала о его отъезде от коллег, в холле университета, по пути на лекцию. Удивилась, но не сильно. Слишком это напоминало побег другого человека, столь дорогого ей. Седа приучала себя не удивляться тому, что прошлое повторяется. Отчасти ее утешало, что, хотя близкие покидают ее, он, тот, кто все эти годы был далеко, вдруг вернулся. Узнав об отъезде профессора, Седа навестила его. Квартира была будто не подвержена ходу времени, оставалась все такой же уютной. Профессор, за последние годы сильно постаревший, по-прежнему ухаживал за Седой: принял ее пальто, поддержал под руку, пока она переобувалась, и пригласил в гостиную, обставленную старинной мебелью и помнившей несколько поколений его семьи. Там, в бархатном кресле, закинув ногу на ногу, сидел вполоборота мужчина и изучал содержимое книжного шкафа. Он чуть скованно поднялся навстречу Седе, пожал ей руку и заглянул в глаза.

Они не виделись почти шесть лет.