День да ночь

- Я, - говорит, - Бабочкин, спать смертельно хочу. А спать нельзя, работы много. Меня махорка спасает. Такую искуришь - и час продержаться можно. А с твоим табаком я на второй затяжке усну. Студент?

- Два курса факультета журналистики закончил.

- Ясно, - говорит, - значит ничего не умеешь. Это, может быть, и хорошо. Во всяком случае не испорчен. А в газете работать не приходилось?

- Работал в районной газете, но всего полгода.

- Это уже лучше. Значит кое-чего соображаешь. Ты уж извини, только долго мне с тобой говорить некогда. А учить без толку. Если в тебе изюминка есть, сам научишься. Ты наши подшивки полистай, почитай. Как там написано, так и ты пиши. Ничего хитрого. А по-другому получится, тоже не беда. Может быть, даже лучше. Ночь тебе на это. Вполне достаточно. Утром отправишься к танкоистребителям. Очень нужный материал там есть...

Рассказал, как вас найти, и дал сутки на все: на дорогу и подготовку статьи. Завтра утром вернуться надо. Попробую написать. Сам Пушкин велел. Хоть и не имеет он никакого отношения к великому поэту, но все равно Пушкин. Надо выполнять.

- Напишете, - заверил его Лихачев. - И на журналиста учились, и повоевали... Везде у вас опыт есть, так что напишете. А бой был таким, что как напечатаете, вам сразу лейтенанта дадут. Про такое еще ни в одной газете не писали.

- Ты что, газеты читаешь? - поинтересовался Бабочкин.

- Газеты мы здесь не читаем. Наверно подписаться надо было, а мы как-то не сообразили, - признался Лихачев. - И с доставкой плохо. А раньше читали. Иногда.

- Редактор этот правда Пушкин, не загибаешь? - спросил Опарин.

- Зачем мне загибать, какая мне от этого выгода? - вопросом на вопрос ответил Бабочкин.

- И говорит, что не родственник?

- Отказывается. А вообще - Пушкин у нас из африканцев, кудрявый. А этот не похож. Просто интересное совпадение фамилий.

- Это что, один Пушкин и другой Пушкин, ничего особенного. А иногда так совпадает, что закачаешься, - Дрозду тоже захотелось рассказать. - У нас в запасном полку командиром роты был старший лейтенант Рябокобылко, а командиром взвода в другой, правда, роте - лейтенант Белоконь. Так начальник штаба их все время дежурить вместе назначал. Одного дежурным по части, другого дежурным по штабу. Офицеры, которым делать нечего, всегда в такие дни с утра возле штаба собирались, вроде бы за делом. Придет командир, дежурный докладывает: "За время дежурства происшествий не произошло. Дежурный по части старший лейтенант Рябокобылко!" И делает шаг в сторону. Тут выскакивает лейтенант: "Дежурный по штабу лейтенант Белоконь!" Все удовольствие получают, потихоньку ржут. Майор делает вид, что ничего не заметил, но тоже улыбается. Они сколько раз к начальнику штаба ходили, просиди, чтобы он их вместе дежурить не назначал. А он говорит: "Так я же не нарочно. У меня график. Так подскакивает".

Неплохо, - оценил Бабочкин. - Рябокобылко и Белоконь.

- Они что, родственники? - спросил Лихачев.

- Ну, ты, Лихачев, даешь! Какие они могут быть родственники, если у них фамилии разные, - снисходительно объяснил Дрозд.

- Не совсем разные. Вполне могли и родственниками быть. Может, двоюродные братья, а?

- Ты все шутишь, - почти обиделся Дрозд. - А я правду рассказываю. И это еще не все. К нам потом заместителя по строевой прислали, капитана. Так он оказался Сивоконем. Я потом слышал, как начальник штаба жаловался: "Никак, - говорит, эту тройку в одну тачанку запрячь не могу. Но нельзя же трех таких лошадей в одном полку держать и удовольствие от этого не получать".

- Ты откуда знаешь, что начальник штаба говорил? - не поверил Опарин Дрозду.

- Слышал. У нас штаб в длинном одноэтажном доме помещался, барак старый. Коридор, и вдоль коридора комнаты. Командир полка никому не разрешал двери закрывать, кроме замполита. И особист, конечно. Свою закрывал, а остальным не разрешал.

- Это зачем? - поинтересовался Бабочкин.

- Чтобы знать, чем люди занимаются и чем говорят. Он за день раз шесть по коридору пробежится и мимоходом во все комнаты заглянет. Ходил майор быстро, тихо и появлялся всегда неожиданно. Всегда мог услышать, о чем люди говорят, и увидеть, что делают. Если где чего не так, сразу стружку снимал. А кабинет начальника штаба как раз против канцелярии, где я сидел. Все слышно.

- И что дальше было? - история с лошадиными фамилиями Лихачеву нравилась.

- Начальник штаба все старался, чтобы они вместе оказывались на дежурствах, на построениях, на учениях. А однажды к нам проверяющий приехал, полковник из округа. И все офицеры должны были ему представиться. Начальник штаба сумел лошадей так выстроить, что они один за другим представлялись. Проверяющий подумал, что его разыгрывают.

- Вы мне эти штучки бросьте! - рассердился он. - Я представитель округа! Я на вас управу найду!

А когда разобрался, даже обрадовался. Похохотал, потом говорит: "Спасибо, вы мне несколько веселых минут доставили. Приеду в округ, непременно расскажу".