День, когда мир перестал покупать

Поразительные доказательства новой угрозы для китов появились, когда террористические атаки 11 сентября привели к короткому неожиданному эксперименту в области того, что происходит с диким миром, когда замирает потребительская культура – то была прелюдия к событиям коронавирусной пандемии. За ночь небо очистилось от самолетов. Морское движение тоже почти остановилось. Однако в море оставалось судно с экипажем из группы морских биологов. Они находились в заливе Фанди, на восточном побережье Канады, к северу от границы с США, и собирали фекалии северных гладких китов, чтобы проверить их на гормоны стресса.

На Земле осталось всего около четырехсот пятидесяти северных гладких китов. Некоторые из нас склонны воображать, будто находящиеся под угрозой исчезновения виды – своего рода снежинки эволюции: уникальные проявления разнообразия жизни, но недостаточно живучие, чтобы справиться с меняющимся миром. Едва ли это можно сказать о северных гладких китах. Они существуют как минимум четыре миллиона лет – вдвое дольше, чем насчитывает история эволюции человека от наших ранних предков. Взрослая особь может весить более семидесяти тонн, достигая примерно таких же размеров, как прогулочная яхта с двумя туалетами и гардеробной. Они могут прожить сто лет, а то и дольше – мало у кого есть возможность это выяснить.

По-английски их называют right whales («правильные киты»); это свое название они получили от того, что оказались «правильными» китами для охоты из-за высокой ценности их жира и уса, и их почти истребили еще до американской Войны за независимость. И все же они крепкие орешки. Преднамеренное убийство северных гладких китов запрещено с 1935 года, но в марте того же года группе рыбаков – очевидно, не разбиравшихся в международном праве – потребовалось шесть часов, семь ручных гарпунов и сто пятьдесят выстрелов из винтовки, чтобы убить десятиметрового китенка у Форт-Лодердейла, штат Флорида. Если северным гладким китам угрожает вымирание, то точно не из-за недостатка стойкости. Дело в том, что их ареал обитания, простирающийся на три тысячи километров береговой линии от южной Канады до северной Флориды, находится рядом с одним из самых богатых и оживленных потребительских обществ на Земле. Более десяти лет назад их уже прозвали «городскими китами».

Исследователи, изучавшие северных гладких китов в те дни после 11 сентября, были сотрудниками океанариума Новой Англии в Бостоне. В нем есть цифровая карта восточного побережья Северной Америки, показывающая судоходство, рыболовство, подводные трубопроводы и кабели и прочее, и линий на ней едва ли не больше, чем на карте Манхэттена. Есть признаки того, что киты, возможно, не менее измучены суматохой, чем мы: например, в Исландии они, похоже, проводят больше времени в тех водах, где иногда появляются убивающие их китобойные суда, чем в прибрежной охраняемой зоне, где за ними постоянно следуют лодки с людьми, чтобы за ними понаблюдать. Северные гладкие киты подвергаются воздействию всех химических стоков цивилизации – их кровь загрязнена всевозможными вредными веществами (ДДТ, ПХД, ПАУ и прочими), нефтью и газом, антипиренами, фармацевтическими препаратами, пестицидами. Их кормовая база – в основном блохоподобный планктон под называнием копеподы[21] – становится нестабильной в результате изменения климата из-за неуемной человеческой деятельности. Киты спят иначе, чем мы (одним из двух полушарий мозга за раз), и все же можно утверждать, что шумный, полный кораблей и загрязненный океан – более неприятное место для сна, чем тихий океан прошлого – тот, который некоторые старые киты все еще могут помнить.

Ученые называют эти воздействия «сублетальными». Это означает, что ни одно из них не может привести к смерти само по себе. Тем не менее Розалинда Ролланд – старший научный сотрудник океанариума Новой Англии – отмечает резкий контраст между северными гладкими китами и их близкородственным видом южными китами, обитающими на самом краю глобальной потребительской культуры. Однажды Ролланд отправилась к островам Окленд, расположенным в пятистах километрах к Антарктиде от Новой Зеландии, чтобы увидеть этих их южных кузенов. «Они были толстыми и довольными, у них не было повреждений кожи, и они проявляли любопытство. Словом, совершенно другие животные», – сказала она.

Самый неприятный из сублетальных эффектов – шум.