День, когда мир перестал покупать

Сегодня это можно сказать о большинстве из нас. Например, почти ни для кого теперь живая музыка не является основным способа прослушивания; стриминговые музыкальные сервисы популярны даже в бедных частях земного шара, включая сельскую Индию и всю Африку. Цифровая революция сделала наши дома менее загроможденными часами, фонариками, таймерами, стереосистемами, калькуляторами, факсами, принтерами и сканерами, не говоря уже о коллекциях книг, альбомов, энциклопедий и карт. Вместо этого еще задолго до цифрового всплеска домохозяйства по всему миру заполнялись – или, скорее, не заполнялись – приложениями, электронными книгами, видеоиграми и фотоальбомами, существующими лишь в эфемерном облачном пространстве.

В июле 2020 года Вили Лехдонвирта – финско-британский профессор экономической социологии, изучающий то, как цифровые технологии формируют экономику, получил интересный опыт, намекающий на более глубокое виртуальное будущее. Лехдонвирта жил в Токио, где в тот момент действовало небольшое количество связанных с коронавирусом ограничений, но сохранялась опасность заражения, когда однажды вечером его любимый художник начал транслировать в Instagram выставку галереи в реальном времени.

Этот художник, Таро Ямамото, создает современное искусство, основанное на японской традиции. Самая известная из его работ имитирует четырехсотлетнюю складную ширму с классическими богами ветра и грома, замененными на супербратьев Марио от Nintendo. Они богато текстурированы и выполнены из таких материалов, как сусальное золото, которое по-разному отражает свет в зависимости от угла обзора, и поэтому их трудно вполне оценить на цифровых фотографиях, и Ямамото очень расстраивался из-за того, что галерея пустует.

Лехдонвирта, обычно работающий в Оксфордском институте Интернета, вдруг понял, что может составить компанию Ямамото; в конце концов, он находился в том же городе, где проходила выставка. Он проехал на метро через тихий мегаполис, зашел в галерею и провел два часа с художником. Однако они не обсуждали, скоро ли в галереи вернутся живые зрители и как заманить их обратно в физический мир. Напротив, по словам Лехдонвирты, они говорили о том, сможет ли Ямамото перенести свое искусство в трехмерное пространство виртуальной реальности, например в игровой мир Animal Crossing, где в ту ночь тусовалось гораздо больше жителей Токио и остального мира. Эта сцена была причудливо сюрреалистичной: две фигуры в живом разговоре лицом к лицу признают конец эпохи.

Все это потенциально хорошие новости, считает Лехдонвирта, научившийся азам программирования в середине восьмидесятых, когда ему было пять или шесть лет. К началу XXI века он работал в финской лаборатории над созданием виртуальной одежды и аксессуаров, которые можно было бы просматривать с помощью устройств дополненной реальности, таких как телефон с камерой; он помнит, что другая местная компания пыталась сделать то же самое с виртуальной мебелью. Сегодня соответствующие приложения, дающие возможность проверить, идет ли вам тот или иной оттенок губной помады в дополненной реальности, или посмотреть, как будет выглядеть новый стеллаж в углу вашей гостиной, прежде чем вы его купите, уже обыденность.

В виртуальной реальности кейнсианская «экономическая проблема» решена радикальным образом. Это мир полного изобилия, в котором бесконечная новизна, мимолетные тренды и запланированное устаревание почти безвредны. «Вы можете ускорить потребление. Можете выбрасывать вещи. Цикл моды может идти все быстрее и быстрее без увеличения потребности в сырье или воздействия на окружающую среду», – говорит Лехдонвирта. Все, что вы делаете, примеряя разную виртуальную одежду, это «перетасовываете биты» – меняете одни цифровые данные на другие.

Лехдонвирта не собирается отказываться от физической реальности ради матрицы. Как и многие финны, он обычно проводит часть каждого года в деревенской хижине («вот только мобильная связь там всегда намного лучше, чем в Оксфорде»). Он может отличить съедобный гриб от поганки и привозит финскую чернику и мясо дичи с собой в Англию, чтобы не есть продукты массового производства. Он представляет мир, в котором большая часть того, что мы сейчас делаем в материальной экономике (рассказываем миру, кто мы такие, исследуем свою личность, хвастаемся своим вкусом или навыками и так далее), происходит через виртуальное потребление, тогда как потребление в реальном мире сокращается, фокусируясь на предметах первой необходимости.

«Можно достичь такого стабильного состояния, при котором у каждого есть подключение к Интернет, у каждого есть экран, у каждого есть метод ввода – и это все, что нужно для виртуального потребления, – объясняет он. – Нужно будет обеспечить электроэнергию для питания этих устройств. Нужно будет заменять их иногда. Но сам рост вполне может происходить только внутри этой системы».