День, когда мир перестал покупать

Сидя в своей маленькой темной винокурне посреди общего вымирания, Румико Обата смирилась с тем фактом, что остров Садо просто не вернется на путь роста в обозримом будущем. Она пришла к выводу, что не хочет, чтобы Obata Shuzu преуспевала за счет других местных винокурен; остров уже потерял почти всех из более ста производителей саке, осталась лишь горстка. Она поняла, что агрессивная экспансия, являющаяся целью многих традиционных компаний, не приемлема на Садо. Остров ранее уже получил предостережение о потенциальных экологических последствиях увеличения производства риса – именно он ферментируется для производства саке – при помощи промышленного земледелия. Интенсивное использование пестицидов и химических удобрений в прошлом привело к уничтожению красноногого ибиса (токи) – белой похожей на журавля птицы с таким характерным розово-оранжевым цветом под крыльями, что по-японски этот цвет называется токикала – цвет токи. Хотя раньше токи была широко распространена, Садо оставался последним местом в Японии, где обитала эта птица; затем этот вид пришлось завозить из центрального Китая. Местные жители до сих пор говорят, что определить, сколько химикатов используется в поле, можно о тому, как часто на нем появляются токи.

«Мне не по себе, когда люди говорят о необходимости роста, – признается Обата. – Есть два вида роста: один – расширение, а другой – зрелость. Так происходит и в человеческом организме. Пока вы взрослеете, ваше тело расширяется. А затем речь уже идет о том, чтобы продлить жизнь здоровым способом».

Любопытно, что новый подход Обаты к бизнесу все-таки привел к росту. Недавно компания расширилась, приобретя здание выходящей фасадом на закат школы на берегу моря, которая была вынуждена закрыться (это потрясающая особенность культуры Японии – здесь исторически строят школы в живописных местах), и создав учебный центр не только ради подготовки кадров, но и для того, чтобы привнести на остров Садо интересные идеи со всего мира. Производство местного саке осуществляется полностью в естественных пределах Садо, вплоть до электроэнергии, которая поступает от солнечных панелей; рис является экологически чистым, что подтверждает сертификация. Чуть меньше половины саке Obata Shuzu продается на острове, и столько же в остальной части Японии, но теперь компания также экспортирует его по всему миру. Обата больше не думает, что жители Садо – изгнанники истории. Теперь она считает их первопроходцами. «Я полагаю, что будущее Японии будет определяться сельской местностью, – говорит она. – Я имею в виду не технологии или деньги, а образ мышления».

Даже прекрасное и священное – а человеческая рука в Японии привнесла в пейзаж много красоты и святости – на Садо приходит в упадок. Я разговорился с человеком, который недавно стал смотрителем храма, и узнал, что крыша храма разваливается. Я спросил его, что в связи с этим собираются делать. Ничего, ответил он. Крыша просто обрушится. Нет денег на ремонт храма, и нет общины, которая могла бы сплотиться для выполнения этой задачи. Сиката ганай, говорят жители Садо: ничего не поделаешь.

Такие истории могут пробудить глубинные страхи и печаль по поводу того, что человеческие следы на планете, возможно, начинают исчезать. Однако урок острова Садо состоит в том, что когда богатая, технологически развитая страна замедляет потребление, это вовсе не обязательно вызывает падение в нищету или тем более возвращение в каменный век. Предыдущая эра человеческой деятельности на Садо переживает свой закат, но ощущения нужды нет. Живущие там люди имеют машины, смартфоны и телевизоры. Здесь было бы трудно разбогатеть, но деньги продолжают циркулировать – они текут. Многие из крупных ресторанов и отелей эпохи бума закрылись, уступив место маленьким ресторанчикам и гостиницам. С другой стороны, закрытие стольких заведений является прямым следствием появления централизованных гипермаркетов и интернет-магазинов. Экономика все еще существует. Он просто стала меньше.

На острове Садо есть две основные группы людей. Одна из них состоит из давних жителей, в основном пожилых людей, помнящих времена бума и золотых приисков и, как правило, опечаленных ухудшением состояния этого некогда оживленного места. Другая группа – представители молодого поколения недавно прибывшие на остров именно ради того, чем он становится сейчас. Садо перевернул стереотипы поколений с ног на голову: часто именно пожилые здесь испытывают ностальгию по прогрессу, а молодежь дорожит старым.