День, когда мир перестал покупать

В Японии людей, вернувшихся в сельскую местность после жизни в городе, называют «U-turners» (развернувшиеся); тех же, кто вырос в городе и впервые пробует сельскую жизнь, называют «I-turners»[25], поскольку они напрямую мигрировали из города в сельскую местность. Обе тенденции вдохновлены теми или иными мыслями об апокалипсисе. Одиннадцатого марта 2011 года Япония подверглась сильному землетрясению и цунами, в результате которых погибло почти двадцать тысяч человек и произошла авария на атомной станции в районе Фукусимы. Некоторые недавно прибывшие в Садо оставили разрушенные или облученные радиацией дома, тогда как другие почувствовали, что эта катастрофа заставила их пересмотреть свои ценности и образ жизни. Кстати, эту катастрофу в Японии называют «3/11».

Мотоэ Ойкава переехала на остров более десяти лет назад как I-turner. Бывшая стоматолог-гигиенист, которой надоело жить в Токио, она не питает иллюзий относительно перспектив Садо. С момента ее прибытия сюда население острова сократилось на десять тысяч человек.

Когда Ойкава стоит перед своим фермерским домом, «снежные цветы» – огромные неровные снежинки – вылетают из нескольких облаков в голубом небе – частое явление поздней зимой на Садо. На ней прочные рабочие штаны и шерстяная шапочка, но в ее одежде есть и кое-что типично токийское: носки идеально сочетаются с голубым пуховиком, а розовый шарф оживляет ансамбль. Ойкава хоть и начинала почти без какого-либо опыта, сейчас является фермером, отчасти ради того, чтобы на ее столе была еда. (Ее домашний соевый соус – насыщенная, пикантная эссенция, приятная на вкус – умами, как говорят японцы.) Но она также специализируется на выращивании высококачественного «сверхорганического» риса и бобов адзуки, большую часть которых она продает через Интернет и отправляет с острова в другие места. «Я очень хотела делать что-то хорошее, и делать это правильно, чтобы это помогло мне преодолеть всякий страх, – поделилась она со мной. – Здесь у каждого какой-нибудь особый проект или техника».

В Японии это описывается термином кодавари, что означает своего рода позитивную одержимость или убежденное предпочтение. Мы на Западе могли бы назвать это страстью человека – его «фишкой». В Японии я слышал, возможно, выдуманную историю о человеке, чьим кодавари было производить самые изысканные портфели; он потратил год на разработку защелки, которая закрывалась бы с мягким, но внушительным щелчком затвора фотоаппарата Leica.

У потребителя тоже может быть кодавари, и про такого человека также могут сказать, что он или она айоса. Это слово переводится как «человек, который пользуется продуктом с любовью». Айоса может найти самую качественную садовую мотыгу, регулярно затачивать ее лезвие и получать удовлетворение от того, как удачно изнашивается рукоятка, принимая удобную для рук форму. Клиенты Ойкавы, преданно покупающие возможно лучший рис в мире – айоса, но таковым же может быть и человек, сильно привязанный к своему пикапу «тойота» или телефону Apple. Это не отказ от материализма, а скорее его трансформация, более глубокая связь с материальными товарами.

Товары первой необходимости жители Садо тоже покупают, но это происходит в рамках менее масштабной, упрощенной потребительской культуры. Зима здесь долгая и холодная, а улиц, где бы гудели энергией кафе, магазины и рестораны, нет. «Приезжающие сюда токийцы не хотят вести тот же образ жизни, что в Токио, – говорит Ойкава. – Они понимают, что у них было много вещей, в которых они не нуждались. Там у вас больше дохода, но приходится много работать. Здесь у вас не такой большой доход, но вы не тратите столько денег. Если главным фактором статуса для вас является количество денег, то такого статуса на Садо вам не достичь».

Ойкава приехала на остров, не имея состояния, и не надеется разбогатеть. С тех пор как она поселилась здесь, она много думает о ютори — это еще одно слово, не имеющее прямого перевода на английский язык, но его употребляют во фразах типа «в повседневной жизни нет ютори». В самом широком смысле оно означает пространство, необходимое, чтобы дышать. Для одних это финансовая «подушка», для других – наличие свободного времени, красивая среда для жизни, душевное спокойствие, ощущение возможностей, свобода делать то, что хочется. Для большинства людей это сочетание нескольких или всех перечисленных условий.

В Токио, говорит Ойкава, есть избыток денег и вещей, которые на них можно купить, но теперь она считает это слишком узким выражением понятия. «Интересно, было ли у меня ютори в Токио, – размышляет она. – Здесь не слишком напряженный образ жизни. У меня нет недостатка во времени. Бывают моменты, когда я сильно занята, но бывают и такие, когда время течет медленно. Здесь я ощущаю больше пространства для жизни и для души».