День, когда мир перестал покупать

Два десятилетия исследований показывают, что ВВП и ИПП движутся разными путями. Во-первых, подлинный прогресс растет медленнее, чем ВВП. Во-вторых, ВВП и ИПП обычно увеличиваются вместе по мере развития экономики страны, но только до определенного момента. В самых богатых странах мира ВВП резко вырос после Второй мировой войны, в то время как ИПП с середины 1970-х годов медленно ползет вверх или вообще стагнирует. Последние несколько десятилетий сильнейшие потребительские экономики мира плохо справляются с задачей превращения экономического роста в более удовлетворительную жизнь своих граждан.

На данный момент нет ни одного утверждения о преимуществах роста, которое не подвергалось бы критике. Например, аргумент о том, что экономический рост вывел миллионы людей из нищеты, неоспорим: меньший процент населения земли живет в крайней нищете, чем это было до эпохи быстрого роста. Хотя доля бедных людей ниже, чем когда-либо прежде, тем не менее общее число бедных увеличилось. После двух столетий растущей экономики сегодня в мире столько же нищих, сколько в начале XIX века было людей на планете вообще.

Сидя под любимым дубом в славный денек в своем сонном районе, Питер Виктор не испытывал особенного удовольствия от необходимости шокировать свою компьютерную модель Канады прекращением покупок. Чтобы смоделировать мой сценарий, Виктор сначала снизил «предельную склонность к потреблению», как это называют экономисты, – показатель того, какую часть от каждого дополнительного заработанного доллара среднестатистический человек направит на потребление. Если склонность канадцев к потреблению останется такой, какой она была на протяжении большей части первых двух десятилетий XXI века, то через пятьдесят лет они будут потреблять на 170 % больше, чем сегодня. (Если такое увеличение кажется невообразимым в столь богатой стране, как Канада, просто представьте, что типичная канадская семья, ныне зарабатывающая 60 000 долларов в год, вдруг получила возможность вести образ жизни семьи с доходом около 160 000 долларов.) Виктор снизил этот показатель на 50 % – симуляция внезапного отказа от экономики, движимой потреблением.

Затем он внес еще несколько изменений, чтобы убедиться, что шопинг не вернется. Обычно, когда потребление замедляется, мощные экономические силы пытаются снова его ускорить. Правительства предлагают снизить налоги и начинают тратить государственные резервы на программы создания рабочих мест, такие как ремонт дорог и мостов. Банки предлагают кредиты и займы по самым низким процентным ставкам. Магазины и рестораны снижают цены. Но если желание тратить деньги попросту наполовину ослабло, то ничто из этого не сработает. Виктор выглядел встревоженным дурными предчувствиями.

Его курсор завис над кнопкой

Мгновение спустя появились различные графики, их линии изгибались вверх и вниз или прыгали туда-сюда. Виктор принялся изучать их. Уровни безработицы и долга настолько высоки, что буквально зашкаливают, прокомментировал он. Инвесторы теряют огромные суммы. Среднестатистическое домохозяйство в конечном итоге будет отдавать в виде налогов 60 % своего дохода правительству, изо всех сил пытающемуся удержать цивилизацию от сползания в средневековье. Хотя численность населения продолжает увеличиваться, через пятьдесят лет после того, как мир перестанет покупать, канадцы будут потреблять почти на 300 % меньше, чем если бы все оставалось как прежде; то есть значительно меньше, чем даже сегодня. Примечательно, что в этом хаосе выбросы парниковых газов продолжают расти, хотя и гораздо медленнее, чем могли бы. В общем и целом, модель предсказывает ряд серьезных рецессий с короткими (и довольно загадочными) промежутками улучшений между ними.

Виктор откидывается на спинку кресла. Яркий, как красный бархат, виргинский кардинал то улетает, то возвращается на ветви любимого дерева Виктора. В мире без покупок ему, быть может, скоро придется спилить его на дрова.

«Думаю, что так вы, возможно, убьете капитализм»,

– говорит он.

Запущенная Виктором симуляция прекращения шопинга напоминает две вещи. Одна из них – экономический кризис, вызванный коронавирусным локдауном. Другая – более старый сценарий, разработанный Виктором и названный им «Катастрофа отсутствия роста». В этом сценарии Виктор представил внезапную остановку экономического и демографического роста в Канаде. Его результат – резкое снижение ВВП, стремительное увеличение безработицы, серьезный государственный долг и усугубляющаяся бедность, а единственный позитивный фактор – снижение выбросов парниковых газов на 14 %. Сценарий прекращения покупок, отмечает Виктор, еще хуже. «Это объясняет, почему политики придают столь большое значение росту потребления, – говорит он. – Доход каждого человека проистекает из чьих-то расходов. Если мы все сократим расходы, то доходы снизятся. Намеренное и резкое замедление темпов роста сопряжено с серьезными опасностями».

В этой истории есть кое-что еще.