День, когда мир перестал покупать

Вот уже несколько десятилетий потребительская культура определяется модой и новизной. Тем не менее остаются некоторые вещи, которые мы любим так же сильно или даже больше, когда они стареют. Кожаные куртки, чугунные кастрюли, голубые джинсы, турецкие ковры, старинные часы, лица актеров Бенисио Дель Торо и Изабель Юппер – время отпечатывается на них совершенно восхитительным образом. Чтобы принять мир, переставший ходить по магазинам, нам нужно расширить такое восприятие, пробудить его от долгого сна.

Более тысячи лет назад возникла японская практика ваби-саби. Этот термин трудно перевести, но он предполагает как светлую меланхолию, так и скоротечность времени – то, что вы можете ощущать, гуляя среди руин. В самом привычном понимании ваби-саби – это красота увядания, несовершенства, простоты и скромности. Наиболее ясно это проявляется в кинцуги – насчитывающем пятьсот лет искусстве реставрации, скажем, упавшей и разбитой керамической чаши, при котором трещины не скрываются, а подчеркиваются золотым или серебряным лаком. В результате получается блестящий узор, делающий сломанный объект, возможно, даже более привлекательным, чем когда он был безупречен.

Как и почти все остальное, эта концепция была ассимилирована потребительской культурой. Книги по дизайну восхваляют ваби-саби как «непревзойденную утонченность». Вместо очарования зимнего поля на ветру – безупречно чистые дома с минимумом вещей, украшенные отборным антиквариатом, такие, в которых трудно представить себе ребенка. Но ваби-саби может быть и тем, что гораздо труднее принять, как, например, нечто выцветшее и запятнанное, испорченное и грязное, даже уродливое, плохо сделанное или дефектное. Это, в первую очередь, не внешний вид или стиль, а отношение, умение находить красоту в несовершенном.

В мире, потребляющем меньше, наши вещи начнут стареть. Все больше из них станут подержанными и изношенными, потому что вы не будете заменять их так часто. Это может запросто вогнать в тоску. В действительности одно из объяснений нашей нынешней одержимости новизной заключается в том, что она помогает отогнать мысли о старении и смерти. Ваби-саби – адаптация, освобождающая нас от необходимости переживать это именно таким образом.

Архитектор Адольф Лоос, выступая против безупречно оформленных домов еще на рубеже XX века, сказал, что продукты становятся по-настоящему нашими только тогда, когда у них есть история. Среди самых памятных вещей в доме, где вырос Лоос, был стол, который он описывал как дикое нагромождение дерева, украшенное кошмарными орнаментами. «Но это был наш стол, наш!» – говорил Лоос. Когда вещи не рассчитаны на долговечность, когда мы заменяем их, как только они перестают выглядеть новыми или модными, мы теряем возможность сформировать такую прочную связь с ними.

Ваби-саби – это мировоззрение, дарующее прошлому жизнь в настоящем, но оно также может быть и видением будущего. Проезжая через Амстердам, я посетил офисы компании Fairphone, выпускающей мобильные телефоны, рассчитанные на долгий срок службы. Ее телефоны являются модульными, то есть их легко разобрать: они показали мне, как заменить сломанный экран или обновить старую камеру меньше, чем за минуту. Fairphone также предоставляет программное обеспечение и поддержку безопасности гораздо дольше, чем основные производители телефонов. Многие из их клиентов – люди, считающие частую смену мобильных телефонов расточительством. Однако они обнаружили и другой вид депотребителей. Как оказалось, часть людей, обменивающих свои телефоны на последнюю модель, делают это со смешанными чувствами. У них появилась привязанность к самому устройству – его сколам, царапинам и вмятинам, тому, как оно ощущается в руке, – и они не хотят отказываться от него. Fairphone предлагает этим клиентам то, чего они ищут: их же старый аппарат, способный на новые трюки.

Поношенное, пыльное, потрепанное и залатанное будущее чрезвычайно популярно в эстетике научной фантастики. Гигантские голограммы над грязными улицами в «Бегущем по лезвию 2049», старая кофта Нео с дырками вдоль выреза в «Матрице», неувядающая красота стимпанка с его сочетанием кринолина и квантовых вычислений, дирижаблей и космических полетов – все это ваби-саби. Так же как и вселенная «Звездных войн» с ее космическими кораблями, напоминающими видавшие виды машины 1970-х годов, ее грязными барами, ее героями в залатанных и поношенных кимоно, какие были в моде тысячу лет назад. Действие мультфильма «ВАЛЛ-И» разворачивается на опустевшей Земле, которая все еще почему-то больше напоминает наш дом, чем сияющие космические колонии, в которые перебрались все люди. «Это красота упадка, – однажды сказал оператор-постановщик фильма Джереми Ласки, – как будто вы ходите по старым заброшенным зданиям».