День, когда пала ночь

На постели стояло блюдо с ломтиками холодного мяса, шафрановым рисом, лепешками. Тунува выдохнула, рука сама собой потянулась к горлу. Никогда еще ей такого не снилось.

– Да. – Сев в постели, она поморщилась. – Даже не думала, что дорога меня так измотала.

– Что-нибудь болит?

– Ничего, переживу. – Тунува разминала больное место на плече. – Я не прочь скорей с кем-нибудь сразиться. Пролежишь так подольше, суставы откажутся разгибаться.

– Из тебя бы вышла прекрасная статуя, – захихикала Эсбар.

Тунува, одним вздохом выразив согласие, отдалась ее заботе. Она чуть снова не задремала, пока Эсбар трудилась над сведенными мышцами и разглаживала спину ладонями.

– Ты знаешь, где поселили Канту? – спросила Тунува.

– В свободной комнатке рядом с кухней. Мне все это по-прежнему не нравится.

– Придется тебе смириться, если Сагул решит ее принять. – Тунува поморщилась, когда под пальцами Эсбар хрустнул какой-то узелок. – Непривычно думать, что где-то есть маги, кроме нас. Как по-твоему, Мать знала?

– Я о том же гадаю. – Пальцы Эсбар стали мягче. – Не потому ли она нас покинула, что искала другие деревья?

Когда она закончила, ведущая рука у Тунувы стала двигаться куда свободнее. Эсбар растянулась с ней рядом.

– Сию… – сказала Тунува. – Как она, в своем уме?

– Имин рассказал, что она молится и поет своему лону. – Эсбар покачала головой. – Сию вела себя как беспечная дуреха, но мне ее жаль. Мне бы очень трудно пришлось, доведись мне ее растить без помощи сестер. Будем надеяться, она усвоит урок, и Сагул сочтет, что с нее довольно.

– Сагул нездорова?

– Денаг опасается, что да. – Эсбар сняла серьги. – Она стара, Тува. Мало кто из наших доживал до таких лет.

Тунува хотела ответить, но у нее перехватило дыхание. Она попыталась проглотить застрявший в горле ком.

– Тува… – Эсбар помолчала. – Что такое?

– Я чувствую, как меняется наша жизнь. Сию, Гашан, Сагул… семья распадается.

– Нет. Не говори так, любимая. – Эсбар накрыла ее щеку ладонью. – Послушай меня. Наша семья будет всегда. Я всегда буду здесь. Я тридцать лет тебя люблю, и мое пламя осветит дерево рядом с твоим. Я всегда с тобой, Тува Мелим.

Тунува сохранила в груди ее обещание.

– С Сию все обойдется. Когда дитя зашевелилось, Сагул позволила ей отведать от дерева, чтобы оно узнало обоих. Она затеплилась, Тува. – Эсбар коснулась ее лба губами. – Ты дома. Спи.

Эсбар верно сказала. Все обойдется. Ничто не разрушит их семью.

Тунува повернулась, опустила голову ей на плечо. Эсбар, перегнувшись через нее, задула светильник. Они уснули в темноте обители – бок о бок, сердце к сердцу.

30

Восток

Дворец Белого пика был великолепен – для дворца, примостившегося на самой окраине Антумы. Он, как и многое другое в столице, принадлежал речному хозяину. Здесь ежегодно устраивали ночной обед.

Он проходил под открытым небом на берегах струившегося через сад ручья. Думаи вместе со всей императорской семьей сидела в штормовой гавани над водой.

За едой она все посматривала на луну. Фуртия обещала вернуться к полнолунию. Дракана хотела унести ее на север на поиски зловещих камней, какие они уже видели в горе Изарипви.

«Подземный огонь становится слишком горяч слишком скоро. Звезда не успеет вернуться, чтобы его остудить».

Думаи вновь и вновь повторяла ее слова и каждый раз немела перед ними.

«Я чувствую такие и за морем».

Что это за камни? Чем они тревожат Фуртию? На эти вопросы не было достоверных ответов. Летописи от времен, предшествовавших долгому сну, говорили, что драконов и прежде нелегко было понять: людям трудно постигнуть мысли божественных созданий.

Обо всем, что видела, Думаи рассказала отцу. Он одобрил ее решение отправиться с Фуртией, сам же тем временем продолжал устройство теневого двора и прочесывал личные архивы, разыскивая все, что помогло бы ей упрочить связь с драканой.

Конечно, до полета ей еще надо было продержаться весь ночной обед.

– В этом году дядя превзошел себя, – говорила императрица Сипво. – Как все очаровательно!

Думаи не могла с ней не согласиться. Придворные беседовали и смеялись под золотой листвой выстроившихся вдоль ручья корявых ив; одни углубились в игру, двигая по доске раскрашенные ракушки; другие прихлебывали из чаш выдержанное в море вино. По ручью плыли крошечные деревянные корабли с фонариками.

– Действительно, – согласился с женой император Йороду. – Впрочем, осень так прекрасна… Речному хозяину оставалось только подчеркнуть это.

Императрица Сипво опустила взгляд на лежащий перед ней на тарелке «рыбий воротник».

– Восхитительное время года, – сказала она. – Хотя вы всегда предпочитали зиму.

– Не всегда, – тонко улыбнулся император. – Нет, нынче ночью ко мне взывает осень.

Время перемен, взлета и падения судеб. Сегодня двору предстояло сбросить листву.

Речной хозяин не считался с расходами. Он собрал лучших музыкантов и танцоров со всей Сейки, пригласил самые знатные кланы. Веселье с каждым часом становилось шумнее.