День, когда пала ночь

Казалось бы, обычные теснота и духота не должны были донимать Думаи. Воздух впервые за месяцы стал звонким от прохлады, и ее ждала свобода, но на краю мыслей дымились и пылали таинственные камни.

«Отложены и другие. Много. Все сгорит…»

– Как я понимаю, вы с семьей жили раньше здесь, императрица, – заговорила Думаи, лишь бы отвлечься. – Как прекрасно, должно быть, расти в таком дивном месте.

– Так и было, – согласилась Сипво. – Нас с сестрой воспитывал дядя. Мы каждую весну сидели у этого ручья, высматривая среди течения голубые цветы с верховий в небесном лесу. Мы верили, что счет цветов предсказывает число лет до пробуждения богов.

– Теперь и у меня есть сестра, – объявила, ластясь к Думаи, Сузумаи. – Она разбудила Фуртию.

– Нет, Сузу, это не в человеческой власти. – Думаи пощекотала ее под подбородком. – Ешь-ка хорошенько.

Канифа погрузился в разговор со своим начальником. Наблюдая за ним, Думаи и на себе ощущала пристальные взгляды. Она с самого появления при дворе была предметом любопытства, теперь же ее необычность достигла новых высот. Первая за столетия драконья всадница!

Звук шагов оторвал ее от размышлений. В штормовую гавань вошел речной хозяин.

– Ваше величество, ваши высочества, – поклонился он. – Надеюсь, вы всем довольны в этот вечер.

Думаи отметила его изысканный наряд, богато украшенный серебряными колокольчиками. Бороду он, как обычно, заплел «рыбьим хвостом».

– Да, речной хозяин, все превосходно, – ответил император Йороду. Глаза у него покраснели, руки крепко сжимали серебряную чашу. – Не знаю, мог бы я позволить себе такую роскошь.

– Прекрасный праздник, дядя, – улыбнулась императрица Сипво, заглаживая укол, пока он не стал саднить. – Ваше гостеприимство не знает себе равных.

– А, ночь еще только началась. Я решил сам подать следующее блюдо. – Речной хозяин махнул слугам. – Охотничий трофей. Сожалею, что вы не смогли поучаствовать, принцесса Думаи.

Та вложила в улыбку приличествующее сожаление. Она бы и на сто лиг не приблизилась к Купоза па Фотая, держащего в руках лук и стрелы.

«Принцесса, как мне жаль лишиться вашего общества, – причитал бы он над ее окровавленным телом. – Я увековечу этот миг в стихах».

– Нельзя не похвалить ваше усердие в учебе, – с теплотой в голосе проговорил он, – как и вашу чистую любовь к моей внучатой племяннице. Утешительно думать, что, когда Сузумаи станет императрицей, с ней рядом будет преданная старшая сестра. Сестра, усердно учившаяся, чтобы стать ей опорой.

– Думаи – лучшая на свете сестра. – Сузумаи обратила к нему щербатую улыбку.

– Верно, Сузумаи. Видишь, она без устали трудится над своим образованием, чтобы со временем стать твоей надежной советницей? – с воодушевлением подхватил речной хозяин. – Займешь императорский трон, тебе и пальцем шевельнуть не придется.

Думаи пришлось отвести взгляд. Она притянула к себе сестричку и поцеловала ее мягкие волосы.

Купоза догадывался о ее замыслах в отношении Сузумаи и не упускал случая отплатить болью за каждое ее достижение. Думаи силилась пустить корни при дворе, а он сеял кругом сорняки, чтобы задушили ее, не дав расцвести.

Слуги поставили на стол железный котел.

– Твоя добыча, Сипво? – спросил император Йороду, взглянув на тушенную с грибами вепревину. – Ты всегда целишь точно в сердце!

Думаи потеряла счет выпитым отцом чашам вина. Императрица Сипво доедала лосося.

– Нет, – ответила она, – в последнее время сердца сокрыты от моих глаз.

Что-то мелькнуло в обращенном к супруге взгляде императора.

– Пока вы отдаете должное трофею, – выдержав вежливую паузу, заговорил речной хозяин, – я предложил бы принцессе Думаи выйти с нами к берегу. Начинается состязание, и всем не терпится увидеть, так ли принцесса совершенна в поэзии, как в других искусствах.

Думаи встала:

– Вы, как всегда, слишком добры, речной хозяин. Я с радостью к вам присоединюсь.

– Замечательно.

Они вместе спустилась по ступеням к берегу.

– Я рад провести минуту наедине с вами, принцесса Думаи, – заговорил речной хозяин, провожая ее берегом ручья. – Надеюсь, вам удобно при дворе.

– Благодарю вас, я привыкла.

– Не сомневаюсь, ведь к вашим услугам божество. Вы овладели искусством укрощения драконов в бытность певицей богов?

При этих словах Думаи остановилась.

– Мой господин, дракона укротить невозможно, – тихо сказала она. – Я принадлежу к дому Нойзикен. Моя праматерь спасла великого Квирики. Их связали соль и кровь, молоко и морская вода. Лишь эти узы, и ничто иное, привели ко мне великую Фуртию.

Слова поднимались из самой глубины ее души. Речной хозяин с новым интересом оглядел ее с головы до пят.

– Конечно, – коротко улыбнулся он. – Будем надеяться, что она с вами и останется, принцесса Думаи. Что ни говори, драконы – морские создания, а море никому не хранит верности.

Он пошел дальше. Думаи потащилась следом, мечтая, чтобы хоть один раз последнее слово осталось за ней.

У ручья ждали прислужницы из ее свиты. Думаи опустилась на колени в их кругу, и ей принесли стол с терочным камнем и палочкой туши, тонкой кистью, блюдцем воды и чистой бумагой.