День красных маков

Глядя на пустые, пыльные дороги, Поппи думала, может быть, где-то здесь Мартина взяли в плен. Она вновь увидела его, загнанного, на коленях, с мешком на голове. За окном было всё ещё довольно темно, и лишь две фары освещали путь. Пейзаж мог быть каким угодно – Поппи всюду видела лишь образ Мартина, стоявшего на коленях.

Лицо водителя скрывали платок и солнечные очки. Он напомнил Поппи человека-невидимку; ей представлялось вполне возможным, что под очками и платком окажется лишь пустота.

Путешествие продолжалось; день лил над пустыней свет, пока она не стала яркой. В лучах восходящего солнца бледно-жёлтый песок казался розоватым. День разгорался, и дюны из жёлтых сделались золотыми, а когда большое, ярко-красное солнце поднялось высоко в небе, раскалённая земля обрела цвет жжёной корицы. Это было прекрасно.

Но ослепительный пейзаж не мог унять тревогу Поппи. Вдруг Мартин не здесь? Вдруг он ранен или… ещё хуже? Она так ждала этого дня – с той самой минуты, как узнала, что Мартин в плену. Она так хотела его спасти, вернуть домой… но теперь, когда была уже близка к заветной цели, не чувствовала ничего, кроме страха, и чуть слышно шептала: «Я иду к тебе, милый. Потерпи ещё немного, я скоро».

Несколько часов спустя вдали начал вырисовываться небольшой посёлок – кучка домов, строение побольше и что-то напоминавшее заброшенную мечеть. Должно быть, туда они и направлялись. Сердце Поппи забилось чаще, она вся взмокла. Повернувшись к ней, Майлз прижал палец к губам, напоминая на случай, если она забыла: «Молчи, ничего не говори, ты – Нина Фолксток». Она улыбнулась одними губами – взгляд от страха был неподвижен.

Машина замедлила ход и наконец остановилась. Человек с пулемётом открыл заднюю дверь; очевидно, остаток пути им предстояло проделать пешком. К дальнейшему Поппи была не готова. Подойдя к Майлзу, мужчина повязал ему на глаза чёрный платок и туго затянул. Майлз сказал:

– Всё в порядке. Нам завязали глаза, но это ненадолго – развяжут, когда мы войдём в помещение.

Майлз, господь его храни, убеждал её не бояться, обещал, что скоро весь этот ужас закончится. Стоять прямо, позволяя незнакомцу завязывать ей глаза, противоречило всем инстинктам Поппи. Она хотела сорвать повязку и закричать, протестуя.

Человек с платками взял руку Поппи и положил ее на плечо Майлза. Что это плечо именно Майлза, Поппи поняла по ткани одежды, мягкому вельвету. Так они и прошли остаток пути, сплетясь в слепом латиноамериканском танце, только без музыки и закручивания ног. При любых других обстоятельствах Поппи рассмешила бы эта мысль, но сейчас она была слишком испугана, чтобы смеяться.

Спустя ещё несколько минут они наконец добрались до места. Им развязали глаза. Поппи увидела, что стоит посреди большого коридора, и рядом вьётся широкая круговая лестница с литыми железными перилами, словно на входе в роскошный отель Ист-Энда. На ступенях стояли вооружённые люди, ещё несколько смотрели на вошедших с изысканно украшенного балкона – Поппи и Майлз были окружены. При всём желании она не смогла бы вымолвить ни слова – во рту пересохло, и нельзя было освободить прилипший к нёбу язык.

Дверь распахнулась, и им навстречу вышел мужчина в традиционной афганской одежде. У него была длинная борода, почти до середины груди, и платок на голове, как у всех здешних мужчин, только закрученный в тюрбан. Он шагнул вперёд.

– Добрый день. Надеюсь, ваше путешествие прошло хорошо. – Мужчина широко раскинул руки, поднял кверху ладони. Он был похож на гостеприимного хозяина, а никак не на страшного военного диктатора. Невероятно, казалось, он совсем не замечает ни напряжённых отношений, ни войны. Поппи, не отрываясь, смотрела на него. Майлз тоже сделал шаг вперёд.

– Благодарим за приглашение. Путешествие прошло замечательно, и мы рады, что наконец приехали.

– Рады, что приехали, ну конечно, – рассмеялся мужчина, признавая, что дороги у них паршивые, да и повязка на глазах – удовольствие ниже среднего. Всё это было дико. Поппи рисовала его чудовищем, но он болтал с Майлзом, как старый друг семьи. Словно человек, которого вы знаете совсем чуть-чуть, случайно встретили в супермаркете и теперь болтаете об уличном движении и парковке, справляетесь о здоровье и надеетесь, что не увидите его снова в отделе овощей и фруктов, потому что все возможные темы для разговоров исчерпали себя. Так и они вели светскую беседу, в глазах Поппи странную и жуткую. Мужчина пожал руку Майлзу.

– Зелгаи Махмуд.

– Майлз Варрассо.

Зелгаи чуть склонил голову. Поппи поняла, что настал её черёд. Она знала и предвкушала это, хотя Майлз не велел ей говорить. Но было поздно – Зелгаи стоял перед ней, протягивая руку.

– Вы, должно быть, Нина?

Поппи вложила в его руку трясущуюся ладонь.

– Да, Нина Фолксток.

Он снова поклонился.

– Я никогда не был в Дании. Полагаю, там очень холодно?

Глубоко вдохнув, Поппи сказала – очень тихо, чтобы её не выдал акцент:

– Да, там порой очень холодно, но красиво.

– Родная страна всегда прекраснее всех, верно? Где бы она ни была.