День Нептуна

— Всё шло к тому, что Нептун должен был стать Богом всех морей. С небольшим перевесом голосов победа ожидалась за ним. При основании королевства он был уверен, что наступит день, когда его изберут Богом всех морей, и сделал трезубец символом власти в своем королевстве. Но Аид с Генрихом перешли на сторону Посейдона, и Нептун пролетел. А трезубец так и остался символом власти в Нептиде, — сказала Эмильда.

— Нелепо как-то. Будто два Бога, и каждый с трезубцем.

— По сути, так и есть. Население подводного мира разделилось на два лагеря: одни считают Богом всех морей Посейдона, а другие — Нептуна.

Имелат Гогратион переместил микрофон от старушки к себе и произнес:

— Отменить Нептуналий никто не сможет! 16 июля мы отпразднуем День Нептуна, как обычно. В этом году самый божественный из всех праздников приобрел особое значение. Борьба! Мы будем бороться! Аид — не наш король! Он и его сообщница понесут наказание!

Налитые кровью глаза Гогратиона смотрели в камеру, на лбу пульсировала вена. Он фанатично долдонил о грядущем празднике и необходимости наказания для убийц экс-королевы Нептида. Марина отметила, что Гогратион производит впечатление не вполне здоровой личности.

«Если все антипосейдонцы настолько же неадекватны, они всерьез могут представлять угрозу», — подумала она.

Эмильда поглядывала на королеву, в адрес которой звучали обещания расправы и обвинения в поддержке Аида. Марина смотрела на транспарант со своим портретом и предавалась раздумьям о значении надписи. Гогратион завершил пламенную речь и передал микрофон журналистке. Впрочем, он бы еще долго не завершал пламенную речь, если бы репортерша не стала тянуть руки к микрофону и кивать, вежливо давая понять, что сюжет пора заканчивать.

— Такова обстановка на данный момент, — сказала она, глядя в камеру. — День Нептуна в этом году может получиться неспокойным. Обращаюсь к нептидцам с просьбой не реагировать на провокации сторонников Посейдона. Обещаем информировать вас о состоянии чародейки Дуделаи и дальнейшем развитии событий в Нагасе. Слава Богу всех морей Нептуну!

Имелат Гогратион и старушка в один голос выкрикнули:

— Да хранит нас великий Нептун!

Рывком Тьер выхватил газету из газетовизора:

— Экскурсия в психбольницу окончена.

Марина недвижно смотрела в пустой газетовизор.

— Не бери в голову, — Эмильда листала газету, просматривая заголовки. — Они правы лишь в одном: в День Нептуна возможны провокации, и устроят эти провокации они сами.

— Только подаваться это будет как угнетения со стороны приверженцев Посейдона. Как и всегда, — сказал Тьер.

— Вы меня обманывали, — всё так же неподвижно Марина глядела на стеклянный прибор.

Эмильда с Тьером синхронно повернули головы к королеве.

— Мы не скрывали, что антипосейдонцы враждебны по отношению к тебе. Или ты снова о той табличке? Там написана ересь, нет смысла озвучивать перевод, — Эмильда сложила газету поудобнее.

— Я только и слышала, как страшен и ужасен Нептид, а из этого сюжета стало ясно, что мы живем по соседству с самым великим и процветающим королевством.

Эмильда с Тьером прыснули со смеху.

* * *

Отужинав, но так и не обсудив меню на день рождения, Марина отправилась в библиотеку за томиком книги об антипосейдонской вере. Увидев в коридоре Общей башни Чакстона, она удивилась, ведь он обычно слонялся в Королевской. Рядом с ним стоял такой же полупрозрачный собрат. Сняв рыцарский шлем, телохранитель держал его под мышкой. С взлохмаченными волосами и озадаченным видом он почесывал затылок и разглядывал предмет, похожий на макет корабля.

— Чакстон? — Марина окликнула его. — Что вы делаете?

— Ваше Величество, я никак не могу выиграть! Экая игра хитромудрая! — телохранитель раздосадованно пригладил взъерошенные волосы и склонился над кораблем, размещавшимся на столике-геридоне между двумя привидениями. Второй призрак насмешливо хихикал, обнажая кривые зубы сероватого оттенка.

— Во что вы играете? — Марина отклонилась от курса, двинувшись не прямо по коридору, а к привидениям.

— В кости, Ваше Величество, — придурковато гыгыкнуло привидение рядом с Чакстоном.

— А корабль зачем?

На столике располагался трехмачтовый парусник с двуглавым морским змеем на форштевне. Холщовый мешок на корме был перевязан шнурком. Изжелтевшие паруса слегка трепались, словно под дыханием ветра.

— Это Кости на корабле, Ваше Величество.

— Звучит жутковато, особенно учитывая, что ты похож на пирата, — королева бросила взгляд на деревянную ногу привидения.

— Когда я бежал с «Летучего голландца», акулы отгрызли мне ногу, — привидение покрутило деревянным обрубком, упертым в пол.

— Ты плавал на «Летучем голландце»?! — Марина впялилась в него и стала внимательно рассматривать. Деревянная нога выглядывала из штанины коричневых парусиновых брюк. Под жилетом была светлая льняная рубаха, а на груди болтался амулет с изображением черепа и скрещенных мечей.

— Плавал, — хохотнул призрак. — Плавал-плавал, плавал-плавал, а потом задолбала эта канитель, и я решил бежать.