Читаем Дерек Джармен полностью

Когда дело дошло до выбора университета, Ланс Джармен настаивал, чтобы его сын получил академическую степень, а не изучал искусства. Однако в конце концов было достигнуто соглашение, что Ланс оплатит образование сына дважды — сначала для получения академической степени, а затем в школе искусств. Эндрю Дэвис поддерживал это соглашение и в 1960 году Дерек поступил в Королевский колледж Лондона, где он должен был получить степень бакалавра (для чего нужно было изучать английский язык, историю искусств и историю), а после этого (в 1963–1967) он учился в школе искусств Слейда на отделении театрального дизайна. В результате Дерек получил лучшее образование и более глубокое понимание литературы и истории, за что он должен быть благодарен своему отцу.

В 1961 году Дерек участвовал в конкурсе, который проводили Daily Express и творческое объединение Лондонского университета, и вместе с другим студентом выиграл приз в категории любителей. Сам приз составлял 20 фунтов, зарплата чернорабочего примерно за две с половиной недели по тем временам. Приз завоевала картина «Мы ждем», на которой была нарисована очередь, выстроившаяся под уличным фонарем. Картина напоминала нечто из советского авангарда 1920-х, закругленные безликие кукольные фигуры, играющие вспомогательную роль по отношению к ясно разработанным цветовым пропорциям. В профессиональной категории победил двадцатичетырехлетний Дэвид Хокни с картиной «Самый прекрасный в мире мальчик». Хокни был на пять лет старше Дерека, и у него за спиной уже было участие в политических протестах во время его альтернативной службы. Учитывая, что Дерек был вынужден ждать как поступления в художественную школу, так и освобождения сексуальности и обе эти задержки были связаны с консервативным характером его воспитания, возникает большой соблазн взглянуть на все это метафорически. Возможно, именно после этой победы Дерек решил устроить собственную персональную выставку в публичной библиотеке Уотфорда, городка, где он тогда жил с родителями.

Впрочем, проблемы с сексуальным насилием еще не закончились. Летом 1961 года Дерек путешествовал со своими друзьями автостопом в Грецию. На обратном пути он отстал, и в Швейцарии его предложил подвезти «грубоватый мужчина средних лет», который свернул с дороги к ближайшим деревьям и попытался поцеловать Дерека, а затем расстегнул брюки и попытался принудить Дерека к оральному сексу. Последовали борьба, слезы и очень длительный период психической реабилитации[23]. К девятнадцати годам Дерек уже испытал на себе ничем не спровоцированную агрессию со стороны отца, руководства школы Хордэл, шайки подростков в Кэнфорде и насильника в Швейцарии, причем три эпизода были непосредственно связаны с его сексуальностью. У Дерека хватало причин чувствовать себя очень злым, несмотря на свою обаятельную внешность.

Во время обучения в Королевском колледже Дерек проходил курс по истории архитектуры в Биркбеке у Николаса Певснера, о котором сохранил наилучшие воспоминания до конца своей жизни. Преподаватель английского Эрик Моттрэм познакомил его с работами битников — группы американских писателей, таких как Уильям Берроуз, Джек Керуак и Аллен Гинзберг, находившихся под влиянием джаза и наркотиков, и это не могло не отразиться на Дереке. Когда в конце 1963 года Дерек пришел в Слейд, он сперва почувствовал, что немного отстает, и столкнулся с необходимостью сократить разрыв между академическим курсом и практикой. Здесь его живопись впервые подверглась достаточно серьезной критике. Он также обнаружил, что не может рисовать так же хорошо, как другие[24].

Вот одна из тех картин, которые рисовал Дерек в студенческие дни. У нее нет названия, поэтому исключительно для удобства я обозначил ее картина «А». На картине преобладает белый цвет и ей присуща та текучесть, которая понравилась бы де Кунингу. Зеленый квадрат обрамляет центр с повсеместно наложенными друг на друга квадратами, внимание фокусируется на плотном внутреннем массиве цветов. Желтый и светло-зеленый помогают аккумулировать оттенки, которые уже присутствуют в зоне вне зеленого квадрата, и переводят их в более интенсивную и концентрированную форму. Желтый простреливает картину от левого нижнего до правого верхнего угла, прием, который Дерек также использовал в своей поздней ландшафтной серии, написанной в Дангенессе. Да, возможно, это всего лишь студенческая работа, но это прекрасная живопись и вы ощущаете ее присутствие в комнате, где она висит.


Картина «А». 1960–1965, холст, масло


Перейти на страницу:

Все книги серии Критические биографии

Сергей Эйзенштейн
Сергей Эйзенштейн

Сергей Михайлович Эйзенштейн (1898–1948) считается одним из величайших режиссеров мирового кино за все время его существования. Кроме того, за последние десятилетия его фигура приобрела дополнительные измерения: появляются все новые и новые материалы, в которых Эйзенштейн предстает как историк и теоретик кино, искусствовед, философ, педагог, художник.Работа британского исследователя Майка О'Махоуни представляет собой краткое введение в биографию этого Леонардо советской эпохи. Автор прежде всего сосредоточивает внимание на киноработах режиссера, на процессе их создания и на их восприятии современниками, а также на политическом, социальном и культурном контексте первой половины XX века, без которого невозможно составить полноценное представление о творчестве и судьбе Эйзенштейна.

Майк О'Махоуни

Публицистика
Эрик Сати
Эрик Сати

Эрик Сати (1866–1925) – авангардный композитор, мистик, дадаист, богемный гимнопедист Монмартра, а также легендарный Вельветовый джентльмен, заслуженно является иконой модернизма. Будучи «музыкальным эксцентриком», он переосмыслил композиторское искусство и выявил новые методы художественного выражения. Но, по словам Мэри Э. Дэвис, автора книги, «Сати важен не только для авангарда, но и для фигур, полностью вписанных в музыкальный мейнстрим – например, для Клода Дебюсси и Игоря Стравинского», а его персона давно заняла особое место в музыкальной истории человечества.Настоящая биография не только исследует жизнь композитора, но и изучает феномен «намеренного слияния публичного образа и художественного дара» Сати, а также дает исчерпывающий портрет современной ему эпохи.

Мэри Э. Дэвис

Музыка / Научпоп / Документальное

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Учение о подобии
Учение о подобии

«Учение о подобии: медиаэстетические произведения» — сборник главных работ Вальтера Беньямина. Эссе «О понятии истории» с прилегающим к нему «Теолого-политическим фрагментом» утверждает неспособность понять историю и политику без теологии, и то, что теология как управляла так и управляет (сокровенно) историческим процессом, говорит о слабой мессианской силе (идея, которая изменила понимание истории, эсхатологии и пр.наверноеуже навсегда), о том, что Царство Божие не Цель, а Конец истории (важнейшая мысль для понимания Спасения и той же эсхатологии и её отношении к телеологии, к прогрессу и т. д.).В эссе «К критике насилия» помимо собственно философии насилия дается разграничение кровавого мифического насилия и бескровного божественного насилия.В заметках «Капитализм как религия» Беньямин утверждает, что протестантизм не порождает капитализм, а напротив — капитализм замещает, ликвидирует христианство.В эссе «О программе грядущей философии» утверждается что всякая грядущая философия должна быть кантианской, при том, однако, что кантианское понятие опыта должно быть расширенно: с толькофизикалисткогодо эстетического, экзистенциального, мистического, религиозного.

Вальтер Беньямин

Искусствоведение
Дягилев
Дягилев

Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) обладал неуемной энергией и многочисленными талантами: писал статьи, выпускал журнал, прекрасно знал живопись и отбирал картины для выставок, коллекционировал старые книги и рукописи и стал первым русским импресарио мирового уровня. Благодаря ему Европа познакомилась с русским художественным и театральным искусством. С его именем неразрывно связаны оперные и балетные Русские сезоны. Организаторские способности Дягилева были поистине безграничны: его труппа выступала в самых престижных театральных залах, над спектаклями работали известнейшие музыканты и художники. Он открыл гений Стравинского и Прокофьева, Нижинского и Лифаря. Он был представлен венценосным особам и восхищался искусством бродячих танцоров. Дягилев полжизни провел за границей, постоянно путешествовал с труппой и близкими людьми по европейским столицам, ежегодно приезжал в обожаемую им Венецию, где и умер, не сумев совладать с тоской по оставленной России. Сергей Павлович слыл галантным «шармером», которому покровительствовали меценаты, дружил с Александром Бенуа, Коко Шанель и Пабло Пикассо, а в работе был «диктатором», подчинившим своей воле коллектив Русского балета, перекраивавшим либретто, наблюдавшим за ходом репетиций и монтажом декораций, — одним словом, Маэстро.

Наталия Дмитриевна Чернышова-Мельник

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное