Дерек Джармен

Как я должен вспоминать о них? Сказать, что я почувствовал облегчение, когда они исчезли, были погребены и больше не могли давить на меня? Сказать, что они остались, как эхо в тишине моей личной жизни, хотя давно умерли? Я мог бы написать о них с симпатией и забыть упомянуть о том, что мое сердце ликовало, когда они испустили последний вздох[177].

Ланс Джармен оставил Дереку достаточно денег, чтобы заплатить за права на аренду квартиры в доме Феникса, а также обзавестись убежищем в виде Хижины Перспективы в Дангенессе, которую он нашел и приобрел в мае 1987 года. Атомная станция находится всего в полутора милях от Хижины (но кажется ближе из-за огромного размера). Дерек изменил свое отношение к ее присутствию за последние годы. В заметках к «Прощанию с Англией» есть открытка, на которой рукой Дерека золотыми чернилами (а следовательно, это примечание к кадру в фильме) написано: «тягостный черный дангенесской б.[178]»[179]. Каламбурная ошибка в букве отражает нелюбовь и недоверие к британской атомной промышленности, повсеместно распространенной в то время[180]. Позже, после переезда в Дангенесс, хотя его взгляды на секретные махинации в промышленности и не изменились, Дерек постепенно начал восхищаться масштабами электростанции и огромным количеством огней на зданиях, сверкающих ночью, как огромный океанский лайнер[181]. В реакторе было что-то и от вулкана, он урчал, гремел и притягивал удары молний где-то за садом, но концептуально, а также визуально он составлял часть сада[182].

Дерек сдал анализ на ВИЧ и получил результат за четыре дня до Рождества 1986-го. Он не узнал ничего хорошего. Перед ним разверзлась перспектива смерти, причем достаточно быстрой, поскольку в 1980-е продолжительность жизни после постановки диагноза была невелика. Он должен был предположить, что ему осталось всего лишь несколько лет, но сколько именно и каково будет качество жизни, было непредсказуемо.

Стресс куда более положительный и счастливый, но все же стресс, случился из-за появления в жизни Дерека почти в то же самое время Кита Коллинза, про которого он написал последние слова в своей жизни — «истинная любовь»[183]. Обнаружив вирус, Дерек сразу же должен был разделить это знание со своей новой романтической привязанностью, и это стало одной из основных причин, почему он чувствовал себя «опустошенным» к весне 1987-го. Дерек обнаружил, что Коллинз (молодой человек двадцати двух лет) был чрезвычайно лояльным, любящим и нежным, с очень живым чувством юмора[184]. Коллинз также стремился бороться за общественное признание геев. Эти двое мужчин нашли способ жить вместе так, чтобы болезнь Дерека не разлучила их.

Как Дерек относился к любви, дружбе и сексу, и что изменило появление Коллинза? 10 января 1983 года он писал в записной книжке: «Я отделил секс от дружбы. Дружба не умирает, вы живете свободно, на равных. Секс, который несущественен, поскольку его навалом, можно найти в любом другом месте. Чем проще к нему относиться, тем более сбалансированной становится жизнь»[185]. В январе 1988 года, после долгого двухчасового разговора с Тильдой Суинтон об эмоциональных связях, он пытается подтвердить эту точку зрения: «любовь ко мне была бы безумием ‹…› Я готов к дружбе каждый день, но предпочитаю анонимный секс»[186]. Однако оказалось, что не все так прямолинейно. Зимой 1987–1988 он сделал очень честную запись в журнале о взаимоотношениях с Коллинзом и влиянии на себя ВИЧ (которое включало импотенцию и эмоциональное дистанцирование от Коллинза). Он продолжил: «Я странным образом влюблен и в Кита, и в Тильду, хотя любовь, возможно, не самое правильное слово»[187]. Остальная часть этой записи полностью посвящена Коллинзу. Со времени появления Коллинза слово «любовь» все чаще встречается в произведениях Дерека, особенно в последних книгах «На свой собственный риск» и «Улыбаясь в замедленном движении».

И все же в 1986–1987 годах Дерек очень активно работал: он снял «Прощание с Англией» и Depuis le Jour для «Арии»; клипы для The Smiths (всего на четыре песни) и другие для Easterhouse (два) и Мэтта Фреттона, The Mighty Lemon Drops, Боба Гелдофа (два) и Pet Shop Boys (два). Он помог подготовить книгу, сопровождавшую выход на экраны «Караваджо», в том числе и свои заметки о съемках, и он написал «На рожон». Он также создал девять картин, названных «Комплект Караваджо», за которые был номинирован на премию Тёрнера в галерее Тейт в 1986 году, и много больше работ для выставки Ричарда Салмона в 1987 году. Так что у него были веские причины для усталости.