Дерек Джармен

Следующий фильм Дерека, «Эдуард II» (1991), снятый после «Сада», выдвигает на первый план вопросы, связанные с постановкой пьес в кино. Однажды Дерек собирался написать книгу о взаимосвязи между кино и театром, но отказался от этой идеи[217]. Он был очень хорошо подготовлен, чтобы понимать, с каким букетом трудностей придется столкнуться кинематографисту, решившемуся на такое предприятие. Его учеба на отделении театрального дизайна в Слейде дала ему глубокое понимание того, как символика театра проявляется через стратегию дизайна, и это понимание было усилено и дополнено в результате четырнадцати театральных постановок, над которыми он работал за прошедшее время (в том числе в области оперы и балета). В 1978–1979 годах он снял фильм по пьесе Шекспира «Буря» (1612). Теперь он обратился к пьесе Кристофера Марло «Эдуард II» (1592).

Перед тем как перейти к этому фильму, было бы целесообразно хотя бы в общем рассмотреть некоторые проблемы, присущие экранизации пьес. Этот вопрос настолько сложен, что в рамках текущего формата его подробное обсуждение не представляется возможным, однако все же можно выдвинуть три основных положения. Первое заключается в том, что успех «живых» постановок пьес не зависит от реализма или натурализма. Мадам де Сталь поняла это еще в 1810 году:

Пусть мы и соглашаемся верить, что актеры, отделенные от нас несколькими досками, являются греческими героями, погибшими три тысячи лет назад, но, безусловно, то, что мы называем иллюзией, заключается совсем не в вере в то, что видимое нами существует на самом деле: трагедия может казаться правдой только из-за эмоций, которые она в нас вызывает[218].

Таким образом, хотя все это и происходит в режиме реального времени и действующих лиц играют реальные люди, в пространстве, совмещенном с реальным пространством аудитории, театральная постановка, по сути, не является реалистичной в том отношении, как она работает. Пьеса зависит от эмоций, которые она порождает, а ее постановка работает в режиме по своей сути символическом. В книге Питера Брука «Пустое пространство» (1968), оказавшей большое влияние на Дерека в первый год его профессиональной деятельности, повторяются эти же идеи и обсуждаются символические методы театра и их соотношение с иллюзорным реализмом. Таким образом, театр настолько символичен, что над любым элементом реализма должны тщательно и кропотливо работать постановщики, сценографы и продюсеры.

Второе положение касается фильма. Традиционный художественный фильм, в отличие от пьес в театре, воплощает в себе жажду реализма или натурализма. Возможно, нам так кажется из-за того, что фильм основан на фотографии, но в большей степени реализм фильма является обычным способом представления, над которым трудятся целые бригады техников. Это настолько общепринято, что является неотъемлемой частью ортодоксального производства художественных фильмов. Каждые несколько лет новое изобретение (улучшенный звук, цифровые спецэффекты) используется для повышения реализма фильма.

Третье положение: в результате стремления художественного фильма к реализму он пытается уничтожить экранизируемую пьесу. Пьеса по определению может жить только через свою символику и эмоции. Реализм фильма, в который вложены значительные средства, перекрывает символику пьесы. «Беспокойное сердце» Дэвида Хэра (1978, снят в 1985 году) или «Любители истории» Алана Беннетта (2004, снят в 2006 году) являются хорошими примерами поистине выдающихся пьес, на основе которых были созданы посредственные фильмы, и не из-за того, что их снимали бездарные режиссеры (в последнем случае сценарист, режиссер и актеры были теми же, что и в театре), а просто из-за того, что не было предпринято никаких специальных попыток, чтобы превратить пьесу в художественный фильм. «Любители истории» — превосходная пьеса и посредственный фильм, просто потому что ее театральные качества не попытались сохранить в новой среде. Лучшие части картины — те, в которых мальчики играют: то есть когда они играют в классной комнате без другого реквизита, костюмов и декораций, как и финалы фильмов «Вперед, путешественник» и «Короткая встреча», и эти моменты — чисто театральные, в которых успешно драматизированы совершенно разные человеческие дилеммы.