Деревянные глаза. Десять статей о дистанции

Ибо «готикой» мы назвали то великое непримиримое противостояние классике, которое не связано с каким-то одним стилевым периодом, но проходит сквозь все века, являясь во все новых и новых облачениях. Готика не есть явление того или иного времени; в своей глубочайшей основе она есть явление вневременное, явление расовое, которое укоренено во внутреннем складе северного человечества. Именно в силу этой укорененности германская готика не была подвластна нивелирующему воздействию европейского Возрождения. Безусловно, мы не должны понимать здесь расу в узком смысле расовой чистоты; слово «раса» должно здесь включать в себя все народы, в сложении расового состава (Rassenmischung) которых решающую роль сыграли германцы. А это относится к большей части народов Европы. Всякий раз, когда мы имеем дело с присутствием германского элемента, мы наблюдаем расовую взаимосвязь в широком смысле, которая, несмотря на расовые различия в общепринятом смысле слова, оказывает свое несомненное воздействие <…>. Ибо германцы, как мы видели, составляют conditio sine qua non готики[490].

Эти слова были написаны в 1911-м. Годы, прошедшие с тех пор, придали им зловещий отзвук. Разумеется, мы должны избегать анахронистических прочтений. Но предложенное Воррингером понимание расы «в широком смысле» – настолько широком, что оно выходит за пределы понятия «расовой чистоты» в узком смысле, – неизбежно заставляет вспомнить о Нюрнбергских законах и их педантичной классификации различных степеней расового состава (Rassenmischung). В художественно-стилевой клуб Воррингера допускались любые народы, при условии что в венах у них наличествует достаточный процент германской крови.

13. Все, сказанное выше, может послужить необходимым контекстом для понимания той роли, которую отвел понятию стиля один влиятельный современный философ науки.