Деревня Левыкино и ее обитатели

Виктора в конце концов из пастухов разжаловали, оставив его на той же ферме скотником. В его распоряжении оказался здоровый старый мерин Рыжик и телега, на которой он должен был вывозить навоз. Рыжик сам себе добывал корм, будучи отпущен хозяином на все четыре стороны. Иногда он запрягал его в телегу и отправлялся в недалекий частный извоз за водку. А навоз оставался сам по себе. Доярки и, только иногда, Виктор успевали кое-как выгрести его из стойл. Он вырастал горами выше крыши и вокруг фермы. Доярки, приходившие на дойку, могли пройти через скопившееся вонючее озеро только в высоких резиновых сапогах.

И тем не менее до недавнего времени молочная ферма в деревне Селезнево еще функционировала, как таковая. И пьяный, нисколько не хуже Виктора, возчик Анатолий на своей телеге и закрепленной за ним кобылке вывозил с фермы по утрам на сливной молочный пункт по 3—4 фляги молока от стоголового стада дойных коров.

Функционировал и колхоз имени А. М. Горького, да и сейчас еще он значится, как таковой, в сводках района. Лен теперь здесь не сеют. В основном держится еще животноводство. Сохраняются молочный скот и овцы. Но во имя их сохранения колхоз ежегодно борется с бескормицей. Кормов не хватает всегда– ив дождливый, и бесснежный, и многоснежный, и в засушливый годы. И это бывает, несмотря на то, что и лугов, и трав на них всегда в округе было предостаточно. Только некому и некогда было эту траву убирать. Начиная с середины зимы колхоз был вынужден производить закупку грубых кормов, а попросту говоря соломы, в далеких российских областях.

Недавно в колхозе избрали нового председателя, молодого человека из местных, по специальности зоотехника-агронома. Он окончил Сельскохозяйственную академию им. К. А. Тимирязева. Говорят, очень грамотный в своем деле оказался этот председатель. Зарабатывает он на том, что по заказу пишет дипломные работы для студентов-заочников той же академии на любую теоретическую и практическую тему. А хозяйством занимается нехотя.

Однажды на сельскохозяйственной ферме разбушевался бык-производитель. Женщины-доярки не могли с ним справиться. Позвонили председателю. А он сказал, что у него болит голова. Бык успокоился сам после того, как запорол своими крутыми рогами двух коров.

Но колхоз им. Горького, несмотря ни на какие стихии, и даже в перестроечную и постперестроечную пору, все-таки еще живет. Колхозники – немногочисленная часть живущего в его деревнях населения не хочет разваливать его до конца. И даже не поддается соблазну выделить из него в свою собственность свою долю. Руководство теперь научилось извлекать доход другими способами. Для этого можно и не сеять, и не пахать. Появились разные дельцы-предприниматели. Им колхоз сдает в аренду лесные угодья под вырубку, а земли – под застройку и организацию различных коммерческих предприятий. Живет колхоз. И даже по-прежнему способен оплатить колхозникам в размере «на бутылку» явку на ежегодные колхозные собрания. Но молока и мяса из этого колхоза в государственную столовую поступает все меньше и меньше. Все меньше и меньше оказывается в колхозе людей, желающих и согласных работать на фермах доярками и скотниками. Местные мужики и женщины находят себе другие занятия, а на фермы пришли недавние уголовницы Зойки, Наташки и цыгане. Недавно появились фермеры. Одному такому энтузиасту времен перестройки колхоз выделил готовую ферму под откорм телят. Прибывший в деревню энтузиаст-интеллигент рьяно принялся за дело. Но рассказывают, что уже в первую весну весь переданный ему телячий приплод утонул в навозной жиже. Горе-энтузиаст в ту же весну сбежал с фермы вместе со своим скарбом, прихватив еще кое-что из домов горожан в виде холодильников, телевизоров и даже забытого спиртного.