Деррида

Впрочем, понадобится несколько лет, чтобы этот опыт повторился. В «Эхографиях телевидения» – записи нескольких интервью, данных Бернару Стиглеру, сделанных тремя годами ранее, Деррида подчеркивает те изменения, которые телевидение структурно навязывает речи писателей и интеллектуалов:

Как только нам говорят: «Вперед! Поехали!», начинается гонка, люди перестают говорить в своей манере, перестают думать так, как они думали, а может, и вовсе бросают думать… Отношение к словам, к тому, как они приходят или не приходят, оказывается, как вам известно, совершенно другим…

Интеллектуалам, каждый день появляющимся на телевидении, возможно, проще забыть воздействие этой искусственности, от которой я, в свою очередь, очень страдаю. Я имею в виду процесс и стазис, остановку, задержку. Когда начинается процесс записи, я замираю, я парализован, остановлен, я «топчусь на месте» и думаю, да и просто говорю уже не так, как вне этой ситуации[1281].

Интересное совпадение: в конце 1996 года одновременно с «Эхографиями телевидения» выходит работа Пьера Бурдье «О телевидении». В ней социолог дает анализ, достаточно близкий к рассуждениям Деррида, но более радикальный и активистский[1282].

Хотя Деррида открыт для новых начинаний, он хранит верность и большинству своих старых увлечений. Вот почему он с удовольствием соглашается выступить в таком престижном заведении, как МоМА – Музей современного искусства в Нью-Йорке, по случаю первой большой выставки картин и рисунков Арто Antonin Artaud. Works on Paper. В лекции, которую он читает 16 октября 1996 года, он хочет еще раз приблизиться к тому, кто назвал себя Artaud le Мото (Арто-Малыш). Но он «также исследует это странное событие, которое представляет собой выставка в 1996 году произведений Арто в одном из наиболее крупных музейных институтов Нью-Йорка и мира». Название, выбранное Деррида, – Artaud le Мота, к сожалению, руководителями музея не было сочтено «презентабельным или приличным». Поэтому вечернее выступление объявляется без названия лекции: «Жак Деррида… прочитает лекцию о рисунках Арто»[1283].

Именно на этой лекции Жак Деррида знакомится с Сержем Малосена, племянником Антонена Арто, ставшим его правообладателем. Они давно уже стали противниками из-за серьезной тяжбы по поводу книги «Рисунки и портреты», которая вышла в издательствах Gallimard и Schirmer-Mosel в 1986 году. В 1991 году Серж Малосена добился также судебного постановления, которым запрещался выпуск XXVI тома полного собрания сочинений Арто в издательстве Gallimard. Тем не менее первое личное знакомство с Сержем Малосена проходит в довольно теплой обстановке. Деррида поражен удивительным физическим сходством Арто и его племянника, а также его очевидной увлеченностью творчеством дяди. Малосена со своей стороны дает высокую оценку прочитанной Деррида лекции.

«Жак Деррида показался мне одновременно милым и блистательным, – вспоминает он, – но наши отношения были испорчены из-за Поль Тевенен. Уже на этой встрече в Нью-Йорке и особенно во время моего долгого визита в Париж я разъяснил ему свою версию этой истории, рассказав о том, как Поль Тевенен присвоила документы, тетради и рисунки в день смерти Антонена Арто, обчистив его комнату; о том, как она прятала их годами в домах разных людей, рассказывая о таинственных коллекционерах, когда ей задавали вопросы… Деррида мои объяснения сбили с толку. „Я никогда не смотрел на эту историю под этим углом зрения“, – сказал он мне тогда. Но он всегда подчеркивал, что очень многим обязан Поль Тевенен. Поскольку она умерла в 1993 году, он, возможно, еще больше ощущал, что должен хранить ей верность»[1284].