Дервиши в мусульманском мире

Практикуя такие и подобные средства для убеждения в действительности своих спиритуалистических сил, а также и для лечения народа, дервиши в то же время стараются обосновать их на авторитете Мухаммеда, чтобы ни один правоверный не мог сомневаться ни в том, ни в другом. Для этого они подыскивают или сами выдумывают подходящие предания о жизни Мухаммеда. Так, для того чтобы подтвердить, что бужусы и нуски имеют несомненную силу и действенность, они ссылаются на следующее предание, передаваемое историком Ахмедом Эфенди.

В десятый год хиджры Али, четвертый халиф, намереваясь предпринять поход против провинции Йемена, войско которой было превосходнее его, выразил некоторое беспокойство относительно успеха своей экспедиции. Мухаммед, чтобы возбудить мужество в своем двоюродном брате, покрыл его голову одним из своих собственных тюрбанов и затем приложил свои руки к его груди, произнося при этом следующие слова: «О Боже мой! Очисти его язык, укрепи ею сердце и направь его ум»⁴⁸⁴.

В случае неудачи или неуспеха в лечении других дервиши ничуть не стесняются и ловко избегаюсь упреков. В неудачных случаях они сами являются обличителями тех, кого пользовали своими средствами. Дело в том, что главным условием действенности рекомендуемых ими средств они считают и требуют от всякого пациента самой твердой веры; поэтому в случае неуспеха дервиши прямо заявляют, что это произошло единственно от слабости или недостатка веры. Если магометанские народы безусловно поручают шейхам и дервишам свою жизнь, свое здоровье, то во всех других случаях жизни они тем более считают своим долгом обращаться к ним за помощью. Молодые люди обоего пола обращаются к дервишам, чтобы приворожить к себе известную личность; новобрачные просят дервиша разрушить магическую связь (баг), которая, по их верованию, препятствовала их бракосочетанию⁴⁸⁵. Замужние женщины обращаются к нему затем, чтобы он дал им средство поддерживать в своих мужьях любовь к себе, а мужья хлопочут о женах, чтобы они любили их. На все эти требования дервиши охотно отвечают заговорами и чарами. За всем тем один хозяин просит дервиша о том, чтобы он отыскал ему своей высшей силой вора или карманщика; другой хлопочет о том, чтобы дервиш отыскал в его доме змеиное гнездо и изгнал из него змей; третий убедительно молит дервиша растолковать ему пригрезившийся прошлую ночь сон и пр. и пр. В таких случаях дервиши действуют несколько иначе, чем в предыдущих. Чтобы указать вора, растолковать сон или прогнать и дома змея, дервиш обращается к прозорливой способности или к пророческому дару своего пира, будет ли то простой дервиш, или шейх⁴⁸⁶. А при изгнании змей дервиши совершают еще некоторые особые операции⁴⁸⁷

В описанных сейчас случаях расточение дервишами спиритуалистических сил имеет преимущественной и главной целью благо других. Только в рассказе о дозэх проглядывает и желание дервишей доказать присутствие в себе спиритуалистических сил. Но в жизни дервишей часто бывают случаи, в которых они преследуют главным образом обнаружение могущества своих сил, собственное благо, личную пользу. В подобных случаях благо или польза других сообразуется с личными интересами самих дервишей; если ради дервишских интересов необходимо причинить кому-либо вред, то дервиши нисколько не задумываются над этим. В подобных случаях главную роль играют большею частью шейхи, а иногда, впрочем, и простые дервиши. Примеров для знакомства с такими случаями можно найти в жизни дервишей бесчисленное множество. Но для характеристики достаточно познакомиться с немногими из них. Автор одного дервишского сочинения «Решихат» рассказывает про себя: «В юности я всегда находился при нашем господине Молане Саиде ад-Дин Кашгари в Гериде. Случилось однажды, что, гуляя вместе, мы попали с ним в общество жителей одного местечка, которые упражнялись в борьбе. Чтобы испытать нашу “силу воли”, мы согласились помочь ею одному из борющихся, так, чтобы другой был побежден им, а сделавши это, переменить наше намерение в пользу побежденного. Таким образом, мы остановились и, обращаясь к партиям, дали полное влияние наших соединенных сил одному, и он тотчас преодолел своего противника. Как только мы избирали кого-нибудь из состязавшихся, тот и побеждал другого. Тот, которому мы желали доставить верх, становился сильнейшим из двух, и таким образом сила наших собственных желаний ясно обнаружилась»⁴⁸⁸.