Дервиши в мусульманском мире

Мне, – пишет Джон Браун, – рассказывали забавную историю про одного шейха, жившего близ одного из обширнейших городов Малой Азии, который в течение многих лет бдел над памятником умершего дервиша-святого; ему прислуживал мюрид, которому тот сообщал свое духовное знание. Шейх владел обширною репутациею за благочестие, спиритуалистическую силу и влияние и, следовательно, был часто посещаем и крестьянами и соседней знатью, особенно женщинами. Тюрбе (мавзолей) над могилой был видным предметом и имел в себе два или три небольших отделения, в которых жили шейх и его ученик и которые служили приютом для всякого странствующего дервиша… Лампада висела в головах могилы, и она всегда зажигалась ночью и даже в известные дни, например, в день рождения умершего и по пятницам, когда всего естественнее можно было ожидать посетителей шейха с целью предложить ему равные пожертвования, испросить у него молитв и благословений и вознести молитвы над прахом умершего святого. Окна небольшого мавзолея буквально были покрыты лоскутками тряпок, прикрепляемых сюда многими лицами, которые делали обеты, или «незр» святому; и почтение, оказываемое живому и умершему святым, доставляло хороший доход шейху и его смиренному мюриду. Шейх в течение многих лет владел приличным ослом, на котором он ездил с визитами к своим друзьям, живущим в соседстве, и небольшая часть почтения, изливаемого на его господина, доставалась на долю и этого смиренного животного. Что до мюрида, то он хорошо знал свои дела по тюрбе. Он носил шапку ордена своего шейха, хотя остальной костюм его состоял из лохмотьев вследствие продолжительной носки… А сам шейх носил полный костюм своего ордена, и даже прибавил к нему зеленый тюрбан, который указывал в нем потомка Мухаммеда, чрез его единственную дочь Фатиму и ее мужа Али, двоюродного брата и зятя пророка… этот тюрбан делал его сеидом… и доставлял ему еще более прав на народное почтение, хотя он владел и необходимым сенед (генеалогическим списком) для поддержания своего происхождения от такого почетного источника, в случае если бы кто вздумал спросить его об этом; но никто не осмеливался сделать этого, а тем более подвергнуть сомнению этот вопрос в отношении к шейху, который проводил целые дни и даже множество ночей в молитвах над священным памятником дервиша, коего имя и добрые черты были описаны в эпитафии над его головой.