Дервиши в мусульманском мире

Кавалькада наехавших на Али людей была компания богатого бея, живущего по соседству и возвращающегося из далекой поездки к правителю провинции в сопровождении многочисленной свиты из своих слуг и из почетных жителей небольшого города, которым он управлял, – города, расположенного между горами в нескольких милях, так что в ясную погоду его можно было видеть с того места, где стоял Али. Хотя бей и утомился несколько ездой по пыльной дороге и обессилел от дневного жара, однако ж он не был бесчувственным к нуждам других и думал, что, быть может, неизвестный человек – путешественник, нуждающийся в помощи… Посланный приблизился к Алию настолько, чтобы узнать по его дервишеской шапке, тигровой шкуре и кесгулю, что он принадлежит к одному из дервишских орденов. Возвратившись к бею, он известил, что странник есть бедный дервиш. Услышавши это, вся компания последовала за своим предводителем к тому месту, где стоял Али, чувствующий беспокойство от опасения и выражающий своею наружностью печаль о потере, которой он подвергся. После обычного мусульманского приветствия бей был поражен тем обстоятельством, что бедный друг стоял подле недавно зарытой могилы – несомненно, могилы умершего брата-дервиша; в то же время бей был поражен странной судьбой, которая завела этих странников в такое пустынное место, одного – умереть здесь, а другого – похоронить его прах, где ни воды невозможно было достать для омовений умершего, предписанных священным законом ислама, ни имама – для того чтобы присутствовать при таком трогательном и печальном обряде. Он спросил Али о времени смерти и узнал, что она случилась в настоящий день; а на вопрос, как долго они были компаньонами, Али с сильным волнением отвечал, что с самой ранней юности они были почти неразлучны. Глубоко тронутый такою нежною привязанностью между двумя братьями, бей не счел нужным делать более подробные расспросы относительно умершего. После того как бей перекинулся немногими словами с одним или двумя из своих спутников, он обратился к Али и сказал, что он должен смотреть на это обстоятельство как на дело особенного промысла, как на Божие благословение, ниспосланное всей соседней стране, которая никогда не владела никакой из выгод, всегда проистекающих от покровительства и духовного влияния памятника святого человека, и сильно нуждается в этом. «Поэтому, – продолжал бей, – мы просим тебя остаться между нами; и если ты сделаешь это, мы, не теряя времени, построим хороший тюрбе над священными останками твоего умершего брата, которые останутся под твоим собственным присмотром». Сильно тронутый новым происшествием, или, быть может, боясь, чтобы правда не могла оскорбить и заставить бея наказать Али за то, что он оказал ослу похорднные почести, которые воздаются только людям, Али не произнес ни одного слова. Быть может, он был также доволен благоприятным исходом, который таким образом неожиданно склонился на его сторону, и находил, что молчание не уличит его во лжи и не откроет неразумной правды. Поэтому он ничего не сказал и^: только своим выражением и нищим поклоном согласился пожертвовать своим личным желанием – путешествовать к священным памятникам – для духовной пользы благочестивых мусульман окружающей страны. «Оставайся здесь и охраняй останки твоего умершего брата, – сказал бей, – а мы немедленно начнем тюрбе. К ночи я пришлю тебе провизии и воды, и впредь ты ни в чем не будешь иметь недостатка».

Сказавши эти слова, бей поворотил своего коня на дорогу и, сопровождаемый всей своей компаниею, постепенно скрылся из виду. Через час или два он прибыл домой, весть о смерти благочестивого дервиша в долине и о намерении бея воздвигнуть тюрбе над его священными останками скоро разнеслась по всему маленькому городу или деревне, где он и его спутники жили.