Державю. Россия в очерках и кинорецензиях

«Пионерская правда» — всесоюзная газета некрупного формата А4, выходила по вторникам и четвергам и вывешивалась в школах на специальном стенде возле пионерской комнаты. Скучно рассказывала об учебе, скворечниках и посадке деревьев и не имела спроса, пока не догадалась печатать с продолжением ударные повести детских писателей. Малый размер газеты позволял растянуть публикацию месяца на три-четыре. Максимальный успех пришелся на «Тайну Фенимора» Ю. Яковлева и «Трое с площади Карронад» В. Крапивина.

Дежурство — приблизительно дважды в год каждый из старших классов неделю дежурил по школе. Дежурные являлись раньше всех к восьми, слушали на построениях инструктаж и разбор полетов и получали красные нарукавные повязки. В дверях отсекали родителей, на лестницах проверяли сменную обувь, на переменах укрощали кавардак и таскали посуду в столовой. В туалетах безрезультатно боролись с курением. Старшеклассники добивались послушания габаритами, младшие — числом. Дежурные семиклассники имели манеру нападать на старших нарушителей гурьбой. Бои за порядок случались нешуточные.

Субботник — по всей стране устраивались к дню рождения Ленина 22 апреля (в ближайшую субботу) и означали работу в выходной. Поскольку для школьников суббота и так была рабочей, в этот день полагалось после уроков мыть классы и территорию. Вождь удачно родился к моменту подсыхания почв после снеготаяния, и к красному дню приурочивали повсеместную приборку от подснежного мусора. Мусор грузили на носилки, потом в них же таскали школьных клоунов, изображавших слабоумие. Мажоры от коллективного труда уклонялись любыми способами.

Но покамест рано Жить без барабана — Я его не брошу, нет, нет, нет!

Пионерия

С начала третьего класса нерадивых принимались стращать, что не примут в пионеры — но принимали, конечно же, всех: пионеризация была причащением официальной государственной религии, а безгрешных отроков благодати не лишают. То был порог новой церкви — с молельнями (актовый зал), крестными ходами (вынос знамени), сакральной обрядностью (линейка — клятва — салют), утомительными, но необходимыми службами (сборы), пантеоном святых (пионеры-герои) и ритуальными песнопениями (Детский хор Гостелерадио из всех репродукторов по торжественным дням).

Запоздалым крещением был поголовный прием первоклассников в октябрята на двадцатый день учебы. С несмышленышей стребовали хоровое заклинание «Октябрята — дружные ребята, читают и рисуют, играют и поют, весело живут» и отпускали с миром, приколов вместо креста оберег — металлическую звездочку с позолоченным кудрявым ангелом Вовой. Она должна была, как крест, хранить от напастей — видимо, и хранила. Детская смертность в СССР была минимальной.

В пионеры уже принимали ступенчато и по заслугам: в первой партии отличников и активистов (на день рождения Ленина 22 апреля в музее Ленина или его аналогах по городам и весям СССР), потом основную массу без отклонений (начало мая в музее Калинина или других храмах рангом пониже) и, наконец, «отрицаловку» — двоечников и хулиганов (последний день занятий в актовом зале). Таким образом, поголовной пионеризацией ознаменовывалось окончание первой образовательной ступени. В будущем в сочинениях «Мой самый счастливый день в жизни» кошерным считалось писать о дне приема в пионеры — впрочем, для «козлищ» так оно и было: канун трехмесячной летней вольницы сопровождался мега-чаепитием с конфетами от именинников, чьи рождения приходились на лето — а тут еще центр внимания, галстук на шею и подарочная книжка «Партизанский колокольчик» с надписью «От пионеров 3 “В”».

Приняв, из пионеров немедленно грозились выгнать. Чаще всего пугали исключением в лагерях: диапазон смертных грехов там был много шире школьного — от самовольного купания до побега домой. Иногда бесхозные дети тонули и попадали в лапы маньяков — и взрослые торопились заблаговременно закошмарить их до икоты. Притом ушлые законники твердо знали, что по уставу принимает и исключает «первичка» — школа и класс, а лагерь союз временный и может разве что накатать «телегу» по месту учебы. Для действительного изгнания требовалось минимум предать Родину и утопить в толчке сестренку-гимназистку — но в старых фильмах «Красный галстук» и «Друг мой, Колька» обряд снятия галстука под барабанную дробь присутствовал. То была подлинная гражданская казнь, и пережить такое не улыбалось никому.