Держи меня за руку

Конечно, имелась у Монтгомери и темная сторона. Знакомство с Уильямсами напомнило мне о ней. В моем кругу людям служило броней их образование, профессия и способность заявлять о своей позиции, тогда как черные бедняки либо голодали, либо терпели унижения от начальников, извлекавших выгоду из их шаткого положения. Многие черные до сих пор жили в крошечных прострельных домах[34] с удобствами на улице. Ни один из нас не состоял в муниципальном совете, и даже мысль, что в обозримом будущем мэром сможет стать чернокожий, казалась нелепой и невозможной.

Особенно плохо обстояли дела в сельской местности. Люди ютились в полуразвалившихся хибарах, еле сводя концы с концами. Дети бегали босиком, поскольку вырастали из старой обуви, часто недоедали, пусть родители и вкалывали, выращивая съедобные культуры. Эрика рассказала мне, что на прошлое Рождество папа подарил им с Индией авоську клементинов. Они так объелись этими сладкими фруктами, что у них разболелись животы.

Осенью 1973 года я только и думала, что о таких семьях, как Уильямсы. Думала о них, когда шла на рынок, брала книги в библиотеке, заправляла машину. Я старалась не расклеиваться, поскольку судебный процесс шел полным ходом, надо было сохранять спокойствие, но на душе в те дни было мрачно.

Лу трудился без устали. Уверена, что он часто засыпал прямо в одежде, а то и не ложился вовсе. Его жена работала в Сельме, и никто из нас ни разу ее не видел. Я боялась, что, забывая о жене, он ставит свой брак под удар, но всякий раз, наткнувшись на решительный взгляд, не смела лезть с советами.

По воскресеньям, после церкви, я учила Мэйса читать. Мы занимались в гостиной, пока девочки играли на улице, а миссис Уильямс готовила ужин. Мэйс делал успехи. Местная библиотекарша помогла мне подобрать для него книги. Историй, в которых фигурируют черные герои, я отыскала немного, поэтому выбирала книги о животных – наподобие «Рыбки Свимми» Лео Лионни. Не желая корпеть на курсах по обучению грамоте, Мэйс спокойно относился к тому, чтобы его поправляла я. «Ну, давай дальше», – просил он, полный энтузиазма. Мы сидели так близко, что когда он проговаривал буквы, я чувствовала тепло его дыхания.

Однажды во время урока миссис Уильямс что-то бросила в кипящее масло, и из кухни донеслось громкое шипение. Мэйс вдруг подался ко мне и поцеловал. Я удивилась, но не слишком, была уже готова к такому. Несколько месяцев нас тянуло друг к другу, и наконец мы поддались влечению. С ним все было иначе, чем с Таем. Мэйс целовал напористо, прижимал меня к себе так крепко, будто мы вместе последний раз. Он был даже слегка груб, но, честно говоря, меня это только распаляло. Тай был нежнее, пытливее, куда внимательнее к моим ощущениям.

И дело не только в том, что Мэйс был на десять лет меня старше. Он отличался от всех знакомых мне мужчин. С кухни донеслось жужжание миксера, и мы придвинулись ближе друг к другу. Когда миссис Уильямс открыла окно и что-то крикнула соседке, Мэйс обнял меня. Я мысленно повторяла: Сивил, держи себя в руках. И бог знает как, но убедила себя, что контролирую ситуацию.

Через какое-то время миссис Уильямс вошла в гостиную и села с вязанием в кресло. Мы продолжали урок, будто ничего не случилось, но я чувствовала, что она внимательно слушает. Я смущенно предложила научить чтению и ее, но миссис Уильямс отказалась, сказала, что ей достаточно слушать нас.

39

Долгое время папа не спрашивал, почему я не ищу новую работу, и не упрекал меня в одержимости делом Уильямсов. Каждое утро я просыпалась и собиралась в суд, как на службу. Я чередовала три темные юбки и свитера – вещи, в которых, как считалось, не стыдно появиться перед судьей. После обеда иногда забирала девочек, спрашивала Эрику, нужно ли ей что-нибудь купить для учебы и как дела у ее подруг. Индия, похоже, полюбила новую школу – правда, судить об этом можно было только по широченной улыбке, с которой она забиралась в машину. Кто-то анонимно прислал в контору Лу деньги для Мэйса, тот купил на них новый карбюратор для своего старенького пикапа и теперь по утрам мог сам отвозить девочек в школу.

Наступила середина октября, а с ней мой двадцать третий день рождения. Мне казалось, что неправильно будет отмечать, пока идет суд, но Тай с родителями позвали нас с Алишей в Бирмингем, на матч «Мэджик-Сити Классик». Мы собирались поехать лишь на день и уже вечером вернуться, так что я уступила. Встав пораньше, я оделась и принялась собирать напитки в сумку-холодильник. В дверях кухни появился папа.

– Ой, ты меня напугал. Ты чего так рано?

– Я видел тебя на днях в магазине.

– В каком?

– Ты была с тем мужчиной, Уильямсом. Покупала продукты. Я даю тебе деньги, а ты на них содержишь его семью?

– Пап, ему выдают талоны. Твои деньги ему не нужны. – Бутылки звякнули, когда я попыталась закрыть сумку.

Папа хлопнул ладонью по столу. Я и сама понимала, как неубедительно звучат мои слова.

– Помнишь, ты в старших классах постоянно делала уроки за этим столом? Лучшая выпускница. С великолепным будущим. Сивил, еще не поздно.