Десять

Сколько бы она ни говорила, просила, а порой и плакала, Симон словно не слышал её. Он был уверен, что эта ступенька преодолеется так же легко, как и все прочие. Так же, как однажды Юля перестала бояться воды, впрочем, так и не научившись особо плавать. Как победила свой страх перед близостью с мужем или научилась вставать раньше будильника на десять минут, тем самым лишив себя снов, которые раньше были красочными и яркими.

Юля карабкалась на эту ступеньку, преодолевала себя, заставляла, уговаривала, она почти смирилась с тем, что уедет с Симоном, что лишится профессии. На самом деле, в такие вечера, как этот, она была готова встать и идти пешком в далёкую и чужую ей страну, оставить свою работу, семинары и пятиминутки ради того, чтобы упасть в объятия мужа и никогда оттуда не выбираться. Иногда казалось, что у неё ноет тело, ломит кости. Она понимала, что это психосоматика, нервы… но справиться с собой с каждый месяцем, каждой неделей, становилось всё сложнее.

Иногда Симон приезжал, купая её в подарках, тепле, нежности и сексе. Бесконечном, беспрерывном сексе.

— Я скучаю, маленький.

Она с готовностью давала всё, что только не попросит Симон, но самой ей хотелось вытянуться стрункой рядом с ним и не шевелиться, запомнить, запечатлеть себя, вжатую в его тело, в его запах и тепло.

Наконец, выйдя из транса, вытащив никому не нужный пирог из духовки, она медленно оглядела кухню. Полка, которую прибивал Симон, газовая плита, которую он устанавливал, фотографии на стене. Она не хотела оставлять этот дом, она любила его, каждый кирпич, каждый прочерк толстым фломастером на стене руками Кима. Глянув на небрежно брошенную брошюру по рабочей тематике, она остро поняла, что не хочет отставлять свою работу… но все это придётся сделать ради её веснушек, её Симона, её мужа. Наверное, она может сделать шаг на любую ступеньку, взобраться на любую высоту ради него и абсолютного уюта, которое дарит его любовь и обожание. Она любила своего мужа и скучала по нему.

Попавшаяся на глаза бутылка вина привела к простой мысли — напиться. Этот вечер был слишком долгим, а сама Юля — слишком жалкой.

Не утруждая себя сервировкой стола, она попросту ковыряла пирог руками, запивая тягучей жидкостью из горла бутылки. Но чем больше она пила, тем несчастнее становилась. Ей всё больше хотелось тепла, и всё чаще на глаза набегали слезы. К началу второй бутылки она уже изрядно поплакала, жалея себя, приняв, наконец, решение попросту лечь спать, приняв для этого корвалол — единственное успокаивающее, которое она нашла в доме… Но пустая постель только усугубила настроение Юли, и сейчас она попросту допивала вторую бутылку, ощущая себя как никогда несчастной и одинокой.

Ей нужны были объятья. Сейчас.

В задумчивости глядя на телефон, она прокручивала в голове одни и те же слова:

— Ты можешь в любой момент позвать меня, пупс. В любой, если тебе действительно будет необходима моя помощь. Знаю, что ты не станешь злоупотреблять этим, но знай — в любой момент. Я приду.

После той, первой розы, когда она узнала адрес квартиры, где её будет ждать Юра, она не слишком долго думала, для счастливо замужней женщины, прежде чем отправится туда.

Всё, что она сделала — это сказала Симону, что задерживается дольше обычного, и её привезут домой, и сходила в душ тут же, на отделении, надев свежий комплект белья, который всегда лежал в её столе на случай непредвиденно долгого дежурства.

Обстановка была обыкновенной, как и сама ситуация — банальной. Тысячи раз пройденная до Юли и тысячи раз ещё будет пройденной после. Чужая жена, чужой муж, одна квартира, два часа.

Она медленно подходила к сидящему на кровати Юре, в движениях, в позе, во взгляде, помимо грации, была явно читающаяся неуверенность. Зачем она здесь? А он?

— О чём ты думаешь? — спросил, притянув к себе, поставив между своих ног.

— Я думаю?

— В общем, судя по тому, что ты тут, ты не думаешь вовсе, но всё же…

— Я не понимаю, — она нахмурилась, — я не понимаю тебя. У тебя жена, ты влюблён в кого-то… зачем ты тут.

— Ну, мужчины — кобели, слышала такое?

— Хм…

— Ты найдёшь ответ на этот вопрос, если ответишь, зачем ты тут. Насколько я знаю, ты любишь своего мужа, он не обижает тебя, ты счастлива, что ты делаешь тут, Юля?

— Не знаю.