Десять негритят

Blore snorted with a kind of savage satisfaction.	Блор яростно засопел.
"What was it the old geezer had said?" "We must be very careful..."	"Как это говорил старикашка? "Мы должны быть начеку".
Self-righteous smug old hypocrite. Sitting up in court feeling like God Almighty.	Самодовольный лицемер, просидел всю жизнь в суде и привык считать себя чуть ли не Всемогущим.
He'd got his all right... No more being careful for him.	Но пришла и его очередь... Он всегда был начеку, и много это ему помогло!
And now there were four of them.	Их осталось всего четверо.
The girl, Lombard, Armstrong and himself.	Девчонка, Ломбард, Армстронг и он сам.
Very soon another of them would go... But it wouldn't be William Henry Blore.	Скоро придет черед одного из них... Но кого-кого, только не Уильяма Генри Блора.
He'd see to that all right. (But the revolver... What about the revolver? That was the disturbing factor - the revolver!)	Он сумеет о себе позаботиться. (Если б не револьвер... Где револьвер - вот что не дает ему покоя.)"
Blore sat on his bed, his brow furrowed, his little eyes creased and puckered while he pondered the problem of the revolver... In the silence he could hear the clocks strike downstairs.	Лоб Блора избороздили морщины, глаза сузились щелочками - он все не ложился, ломал голову, где может быть револьвер... В тишине было слышно, как внизу бьют часы.
Midnight.	Полночь.
He relaxed a little now - even went so far as to lie down on his bed.	Напряжение слегка отпустило Блора, он даже прилег.
But he did not undress.	Но раздеваться не стал.
He lay there, thinking.	Лежал, думал.
Going over the whole business from the beginning, methodically, painstakingly, as he had been wont to do in his police officer days.	Методически перебирал все события с самого начала так же тщательно, как в свою бытность в Скотланд-Ярде.
It was thoroughness that paid in the end.	Дотошность всегда окупается.
The candle was burning down.	Свеча догорала.
Looking to see if the matches were within easy reach of his hand, he blew it out.	Блор проверил, под рукой ли спички, и задул свечу.
Strangely enough, he found the darkness disquieting.	Однако в темноте ему стало не по себе.
It was as though a thousand age-old fears awoke and struggled for supremacy in his brain.	Казалось, древние, как мир, страхи пробудились и накинулись на него - стремятся им овладеть.
Faces floated in the air - the judge's face crowned with that mockery of grey wool - the cold dead face of Mrs. Rogers - the convulsed purple face of Anthony Marston... Another face - pale, spectacled, with a small straw-coloured moustache...A face he had seen sometime or other - but when?	Перед ним маячили лица: лицо судьи, издевательски увенчанное париком из серой шерсти; застывшее, мертвое лицо миссис Роджерс; перекошенное посиневшее лицо Марстона... И еще одно лицо -бледное-пребледное, очки, усики... где-то он его видел, вот только где?
Not on the island.	Не здесь, не на острове.
No, much longer ago than that.	Гораздо раньше.