Desiderata. Кто, если не ты (СИ)

-Что? У тебя есть какие-нибудь разумные аргументы, кроме того, что это монастырь?

-Нас могут застать здесь.

-Через эти толстые каменные стены не слышно даже пушечной пальбы – не то, что твоего писка. Так что не переживай… И не трать зря времени!

С успехом этот план удавалось воплощать на протяжении нескольких дней – на ночь они уединялись, и Его Высочество настойчиво шептал в ухо Бальзаку:

-Неужели тебе не нравится? Днем ты возишься со своими любимыми книжками, а ночью со своим любимым мной… По-моему, отлично выходит!

Что бы Бальзак по этому поводу ни думал, тем не менее, от ответа он воздерживался. Он опасался того, что могло разразиться, если их связь раскроют, паче того – в подобном месте. И потому совершенно не испытал восторга, когда однажды вечером Наполеон явился немного раньше обычного и заторопил компаньона, отрывая от книги:

-Давай-давай! – приговаривал он. – Я давно ждал этой возможности. Поторапливайся!

-В чем дело? – поинтересовался у него Бальзак, когда спутник уже вел его куда-то, направляясь, судя по всему, в один из внутренних дворов – здесь их было в избытке.

-Твой гениальный принц все обдумал заранее, - сообщил ему с улыбкой Его Высочество. Вообще же улыбка редко когда сходила с его лица – а точнее было бы сказать, «улыбки», потому что это выражение обладало у Наполеона сотней оттенков. И Бальзак знал, что некоторые из них не известны ни единому человеку на свете, кроме него – да и то, зачастую, Бальзак их не видел, но чувствовал, кожей своей в темноте ощущая изгиб губ любимого.

Внутренний двор – квадратный, за высокой каменной стеной, вымощенный тем же серым булыжником, между валунами которого прорастали пучки зелени – не был обширным. Здесь росла одинокая липа, под которой находилась скамья – и более ничего. Сюда спускались для того, чтобы побыть в одиночестве и поразмыслить, или размять члены после долгой молитвенной неподвижности. Но и этих скромных элементов пейзажа хватало – липа подавляла воображение. Она была огромна - старая, разлапистая, кроной, будто шатром, накрывавшая весь двор, так, что лишь кое-где солнце могло бы пробиваться сквозь листву. Под этот-то тенистый свод Его Высочество и привел своего компаньона.

-Собственно, знакомься, - улыбнулся принц. – Перед тобой Старый Медовар – он, можно сказать, талисман, хранитель и символ монастыря. Когда его возводили, это дерево было на территории, и многие ратовали за то, чтобы срубить его. Но липе более двух сотен лет, и у того парня из рабочих, кому в руки дали топор, не поднялась рука на это чудо. Он попросил сроку до утра, чтобы что-то придумать – и вот, действительно придумал. Вот этот дворик: так, чтобы дерево было здесь в целости и сохранности.

Компаньон его в молчаливом восхищении обошел исполина, касаясь рукой шершавого ствола, скользя по коре пальцами, словно слепой, исследуя ее. Наполеон следил за ним с улыбкой.

-Как же я люблю наблюдать за тобой в такие минуты, – произнес он.

-Это поистине удивительное место, - признал компаньон Его Высочества, - я даже не думал, что где-то в империи еще сохранилось нечто подобное. Как будто возвращение в легенды о рыцарях и драконах.

-Я не знаю, как там на счет драконов, - Наполеону, судя по всему, надоело ждать, и он подступил вплотную – Но рыцарь у тебя имеется. Надеюсь, ты доволен?

-Только не начинайте… - предостерегающе поднял руку Бальзак, но немедленно же за эту руку его поймали, и в следующий миг притиснули спиной к древесному стволу.

-Мы здесь одни, - прошептал Его Высочество, опаляя своим горячим дыханием, шепча прямо в чужие губы. – Никто нас здесь не увидит, никто не найдет, никто не застанет… И все будет как в этих твоих сказках. Хочешь?

-Я не большой знаток жанра рыцарского романа, - скрупулезно заметил Бальзак в ответ. – В лицее было всего две или три вещи того периода, и все книги были попорчены мышами, читать текст было очень сложно. Вообще мыши, которые едят книги – зло, - с глубочайшей убежденностью добавил он вдруг. – Ничего не имею против любых живых существ, пока они не трогают книг. Это же относится и к сжигающим их людям.

-Да ты еретик, - засмеялся шепотом Наполеон. – Смотри, как бы тебя не услыхали здешние братья: в свое время церковь много чего пожгла.

-Я осторожен, Ваше Высочество.

-Прекрасно. Ну а теперь…

-Ваше Высочество!.. – последний возглас относился к тому, что пылкий принц, слушая сентенции о мышах, книгах и мировом зле, сгреб компаньона за плечи, притягивая к себе, и беззастенчиво принялся осыпать пока что легкими поцелуями.

-Ты меня умиляешь!.. – заметил тот. – Что такое, Баль? Из тебя просто обычно слова бывает, не вытянешь, а как про книги заслышишь…

-Я не о том! Прекратите сию минуту, и отпустите меня!

-С чего бы?..

Его Высочество не то насмешничал, не то и правда не понимал.

-Мы здесь одни, окон на этот двор не выходит, а ты, кажется, вовсе не против…