Читаем Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти полностью

С политической точки зрения, сторонники 'феодальной' интерпретации общества Востока занимали сильную позицию, ибо с 1926 года Сталин неоднократно называл аграрный строй Китая 'феодальным'. Но высказывания Сталина скорее были неопровержимыми, чем убедительными, когда он говорил о феодальных условиях Китая. Он не доказывал свои идеи ссылками на известные факты китайской экономики и китайского общества. Он также не объяснял, как рассматривать высказывания Маркса, Энгельса и Ленина об азиатской системе и азиатском способе производства.

Это отсутствие направленности находит своё отражение в заявлениях Коминтерна о Китае, Индии и других азиатских странах. И это объясняет осторожность, с которой те, кто делали акцент на 'феодальной' точке зрения Сталина, действовали во время ленинградской дискуссии. Было нелегко отстаивать партийную линию, которая оказалась чревата серьёзными доктринальных трудностями.

Однако в ходе ленинградской конференции несколько моментов было чётко выявлены.

1) Критики азиатской концепции отвергли как немарксистскую идею о том, что функционерская бюрократия могла быть господствующим классом.

2) Они отвергли азиатско-бюрократическую интерпретацию китайского дворянстваp.

3) Они утверждали, что теория азиатского способа производства ставит под угрозу работу Коминтерна в колониальных и полуколониальных странах Азииq.

Выступавшие за феодальную интерпретацию Востока укрепили свою позицию, ссылаясь на те высказывания Энгельса и Ленина, где азиатское общество игнорировалось. Защитники теории азиатского способа производства, со своей стороны, цитировали утверждения Маркса, Энгельса и Ленина, в которых поддерживалась эта теория. Но они не упоминали о Восточной интерпретации России Марксом или Энгельсом и уклонялись от ленинской концепции азиатчины (Aziatchina) и его комментариев о возможности азиатской реставрации.

В этой битве цитат защитники 'азиатской' теории не выглядели совсем плохо. Выразители партийной линии, которые до конференции, конечно, консультировались с Политбюро, явно не были проинструктированы о том, как обходиться с предложенной Марксом концепцией азиатского способа производства, представленной в предисловии к его работе 'К критике политической экономии'. Таким образом, Годес и Иолк, которые осмелились отмежеваться от 'азиатского' пункта в программе Коминтерна, продолжали точно цитировать знаменитое пронунциаменто Марксаr.

Их доктринальная неуверенность нашла своё выражение также в их партийном поведении. Вначале Иолк утверждал: 'Я хочу предостеречь от этой теории, самое важное политически разоблачить её, а не установить 'чистую истину' относительно того, существовал ли 'азиатский способ производства' или нет'. Но его презрение даже к проявлению научной объективности было столь же преждевременным, сколь и неблагоразумным. Годес тактично перефразировал комментарий Иолка, и напечатанные протоколы дают лишь выхолощенную версию оригинального заявленияs. Кроме того, хотя Годес и Иолк упрекали некоторых представителей 'антифеодального' лагеря в склонности к 'троцкизму', Годес предостерёг от навешивания троцкистских ярлыков на всех представителей группы.

Конечно, эта сдержанность была вызвана не тем, что Троцкий никогда не ссылался на азиатскую концепцию в своей борьбе против Сталинаt. Такая случайность не могла бы остановить большевистского пропагандиста. Но если бы сторонники 'феодализма' осудили весь 'азиатский' лагерь как троцкистов, они довели бы дискуссию до финальной стадии, достигать которой в то время господствовавшие идеологические стратеги, видимо, не хотели. Даже грубый Иолк счёл нужным сказать, что защитники азиатской концепции не повторяли буржуазные теории. Он просто сказал, что 'их ошибочные установки объективно отражают чуждые влияния'.

Таким образом, политическая оправданность сторонников теории азиатского способа производства не была подвергнута сомнению. Их ересь была незначительной, и это не лишало их хорошей коммунистической репутации.

p Именно поэтому я был избран объектом критики как автор, подчёркивающий 'азиатские' черты китайского дворянства. Я действительно сделал это, когда описывал эту социальную группу при обсуждении не служивших слоёв бюрократического господствующего класса. Для понимания моей ранней точки зрения см. главу 8.Назад

q Годес указывал, что идея 'исключительной специфичности' (незападного характера) Востока, подразумеваемая в теории азиатского общества, имела тенденцию поощрять некоторых азиатских националистов отвергать доктринальное влияние коммунистов, а в идее застойности Азии есть признание 'мессианской' роли европейского капитализма. На мысль о таком 'мессианском' аргументе наводила оценка Марксом британского правления в Индии. Позиция Маркса сильно смущала Коминтерн, как можно видеть из горячих дискуссий по проблемам 'индустриализации' и 'деколонизации' в колониальных и полуколониальных странах.Назад

r Иолк свёл его важность к минимуму, но Годес подверг его за это критике.Назад

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение
На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927
На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

Книга авторитетного английского историка-востоковеда Уильяма Миллера представляет собой исчерпывающее изложение истории последних полутора столетий Османской империи, причин ее падения, а также освободительных движений, охвативших европейские владения Блистательной Порты. Автор детально описывает восстания сербов 1804–1817 гг., войну Греции за независимость, Крымскую кампанию и объединение Дунайских княжеств. Особое внимание историк уделяет освещению Балканского кризиса 1875–1878 гг., который, наряду с приходом к власти младотурок и утратой большей части территорий, привел к разделу Османской империи и провозглашению ряда независимых государств в Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке.

Уильям Миллер

Востоковедение / Научно-популярная литература / Образование и наука