Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти

Однако, пока этот процесс имел поддержку у ряда социальных историков, для новой тоталитарной бюрократии России это было динамитом. Вероятно, Сталин почувствовал опасность уже в конце 1920-х годов, но, вероятно, он также чувствовал, как трудно отказаться от ключевой идеи Маркса, которую по-прежнему поддерживали авторитетные старые большевики. Важно отметить, что только после Великой чистки (1935-38 годы), которая ликвидировала большую часть этих традиционалистов, Сталин решился наложить руки на ключевое заявление Маркса об азиатском способе производства.

Но разве сам Сталин не был старым большевиком? Сталин, действительно, прошёл школу ортодоксального марксизма. В 1913 году он писал, что в России в 1830-е годы господствовали 'грубо азиатские общественно политические порядки', и говорил о современной России как о 'стране полуазиатской'. Но Сталин писал эти строки под влиянием Ленина. И хотя иногда он использовал термин 'азиатский', чтобы охарактеризовать очень жестокие особенности своей кавказской родины, сомнительно, проявлял ли он когда-либо значительный интерес к теории азиатского общества, предложенной Марксом. Во время съезда партии в Стокгольме в 1906 году Сталин превзошёл Ленина, защищая полную передачу ('чёрный передел') земель помещиков крестьянам, но возможность азиатской реставрации, которая так глубоко волновала Ленина и Плеханова, не вызывала с его стороны никаких комментариев. В своём первом популярном изложении марксизма, написанном в 1906-07 годах, он перечислил рабство, 'неволю' ('bondage') и капитализм как типы общества, находящиеся выше уровня примитивного коммунизма, матриархата и патриархата.

С середины 1920-х годов Сталин начал подчёркивать 'феодальный' характер аграрного строя Китая. В 1926 году он говорил о 'феодально-средневековых пережитках' Китая, а в 1927 году разработал стандартную формулу 'феодальных пережитков' со ссылкой на 'феодально-средневековые методы эксплуатации и угнетения' в Китае и 'феодально-бюрократическую машину' Китая.

Существует мало оснований полагать, что полное согласие Сталина с азиатской концепцией в ранние годы предотвратило бы его последующий отказ от неё. Ленин отказывался от заветных идей, когда того требовала стратегия. Но отсутствие у Сталина сильных 'азиатских' убеждений, безусловно, облегчило ему выдвижение 'феодальной' точки зрения, так же как отсутствие у него проницательности в целом облегчило ему возможность достичь своих целей, не заботясь о логическом постоянстве.

Как отмечалось выше, Энгельс в своих наиболее проблематичных 'неазиатских' заявлениях не отрицал социально-эволюционное значение экологического фактора, который он и Маркс подчёркивали в своих ранних заявлениях об азиатском обществе. И ни Энгельс, ни Ленин не искажали программное заявление Маркса о четырёх антагонистических способах производства, изложенных в его знаменитом предисловии к работе 'К критике политической экономии'.

Сталин сделал и то и другое. Он отверг 'географическую среду' как 'определяющую причину общественного развития, ибо то, что остаётся почти неизменным в продолжение десятков тысяч лет, не может служить главной причиной развития'c. И вместо того, чтобы обойти программную декларацию Маркса стороной, как это делали другие, он нагло обратился к ней и её исказил. С видом понтифика представляя свою однонаправленную схему развития, которая включала только три типа классовых обществ (рабовладельческий, феодальный и капиталистический), он льстиво похвалил 'гениальную формулировку существа исторического материализма, данную Марксом в 1859 году в историческом предисловии к его знаменитой книге 'К критике политической экономии''. И он процитировал 'исторический' пассаж слово в слово, но только до фразы, которая содержит упоминание Марксом азиатского способа производства. Таким образом Сталин продемонстрировал всем заинтересованным лицам, что Маркс, когда это необходимо, тоже может быть 'отредактирован' татарским способом: с помощью мясницкого тесака.

c Отвергая окружающую среду и рост населения в качестве важных факторов, определяющих общественное развитие, Сталин был внимателен к аргументу Бухарина, которого незадолго до его казни в 1938 году Вышинский публично осмеял как 'теоретика в кавычках' (см. главу 5). В главе 1 настоящего исследования я отметил, что при марксистском взгляде на отношения между человеком и природой недооценивается культурный фактор, но, несмотря на это ограничение, предложенная Марксом концепция исторически меняющегося характера природы сильно отличается от статической точки зрения, которую поддерживал Бухарин, а вслед за ним и Сталин. Очевидно, что Ленин и Плеханов были ближе к точке зрения Маркса, чем к точке зрения Бухарина.Назад

9.C.4.e. Запоздалая реакция англо-саксонского мира