Дети

Внизу плавали лодки, проплывали трупы людей и животных. Изобретательные китайцы, отрывая двери от домов и делая из них плоты, вывозили погибающих – за огромную плату – куда-то, «на высокие места». В лодках уже приходила помощь английского муниципалитета, но – увы – недостаточная для массы населения.

Лида спустилась посмотреть, что делается в доме внизу. Пианино уже почти не было видно, блестела только его черная крышка, а на ней копошились какие-то мелкие существа: насекомые, червяки, личинки. А вокруг пианино, в воде, стайками плавали маленькие рыбки.

С первыми лучами солнца стали подплывать к дому квартиранты, зная, что комнаты второго этажа не затоплены.

Первой прибыла мадам Климова, хоть она и не сняла помещения. Она считала вполне естественным селиться там, где ей было лучше. В маленькой лодочке китаец доставил ее прямо к ступеням лестницы наверх, которая отныне и сделалась гаванью для судов, прибывающих в дом.

Растрепанная, в промокшей одежде, мадам Климова, казалось, подняла уровень воды своими обильными, на этот раз вполне искренними слезами, выливавшимися «из несчастного, загнанного, запуганного, истерзанного женского сердца». Лодочник торопил ее с платой, стремясь скорее уплыть – день был единственным в столетие по неограниченным возможностям заработка, – а она все копошилась, – где же мои деньги? – и, найдя их, объявила, что у нее имеется всего лишь половина условленной платы. Обменявшись проклятиями, мадам Климова и лодочник расстались, взаимно выразив желание не встречаться более в этой жизни. Лида уже сбежала вниз на голоса и помогала гостье вылезти из воды.

– Лида! – рыдала мадам Климова. – Вы видите перед собой самую несчастную женщину в Китае. Погибли все мои вещи. Скорее – комнату мне, и посуше. Впрочем, я выберу сама.

Очутившись на сухом полу, мадам Климова несколько пришла в себя.

– Эту? Но, милая, где же матрас? Кровать без матраса – где это видано – скажите? И вот что, милая, принесите мне сюда еще мебели и всего. А то поналетят люди, знаю их, всё позаберут. Да! Где у вас полотенца, одеяла, простыни? Всё сюда несите! Главное, одеяла! – кричала она вслед Лиде. – Я уже сама из них смастерю матрас. И скорее. Мне надо прилечь. Я всю ночь провела без сна!

Через минуту она уже укоряла Лиду. – Что вы мне даете? Это полотенце? Какая бедность! Как же вы живете, милая? А это что за тряпка, вы ее мне даете?

Наконец, успокоилось сердце Лиды: мать прибыла на плоту из больницы. Они обнялись в радости, что обе живы, и сейчас же погрузились в заботы о других.

Лидина мать первая вспомнила, что нужно скорее перевезти Аллу.

– И генерала! – милостиво разрешила мадам Климова. Вернувшийся повар поехал за ними на своем плоту из двери.

– Захвати побольше вещей! – кричала вслед мадам Климова. – И достань где-нибудь побольше пищи!

– Продрогла, промокла, – жаловалась она хозяйкам. – Ну, скорее, чем будете меня угощать?

Угощать, действительно, было нечем. В городе не было электричества, не работал телефон, не было питьевой воды, не было настоящего сообщения между отдельными частями города, не было запасов пищи. Город стоял под угрозой эпидемий. Всплыли все нечистоты, плавали трупы. Передавали устно чье-то распоряжение, чтоб не пили сырой воды, и что населению откуда-то будут вскоре подвозить кипяченую воду. К счастью, в доме оказался полный чайник кипяченой воды, принесенный накануне поваром.

– Что ж ты стоишь, Лида? – воскликнула мадам Климова. – Дай мне чашечку горячего кофе.

– Кофе? – удивилась Лида. – У нас нет.

– Найдись. Выйди из положения. Достань! Сейчас ты скажешь: нет спирта, нет спиртовки. Да? Боже, в какие дебри ты меня завела!

Подъехали жильцы, снявшие комнаты, кое-кто из друзей, и, наконец, семья госпожи Климовой. Дом заселился вплотную. Все прибыли без вещей и без съестных припасов, но именно голос мадам Климовой покрывал всё – все жалобы, стоны и вздохи. Она каждому в отдельности описывала свои переживания, как будто бы никто другой не испытал наводнения, и она оказалась его единственной жертвой.

Мать Лиды занялась прежде всего Аллой. Ей отвели маленькую, но славную комнату, ей отдали всё постельное белье, какое имели. Лида принесла ей свою подушку. Аллу уложили, укрыли, и она лежала, как мертвая, без слов, без движения.

Обсудили положение. Распределили обязанности. На генерала было возложено общее командование. Он указывал, какие оторвать двери, как делать плоты. Повару дана была цинковая ванна, чтоб плавать на базар, когда где-нибудь откроется базар.

Два дня они не имели никакой помощи извне, и это были страшные дни – зловонные, жаркие, проведенные без еды и почти без воды. На третий день была, наконец, организована городским муниципалитетом помощь. Прежде всего привезли питьевую воду, и развозчики от дома к дому предлагали ее на все голоса, на всех языках.

– Вода! Питьевая вода от города! Бесплатно!