Дети

Даша пришла за ним после десяти вечера. Они отправились пешком. Дневной шум и суета улеглись, и город, казалось, отдыхал безмятежно. Ночь была необыкновенно хороша. Только в преддверии весны, перед самым ее началом, бывают в Маньчжурии такие глубокие тихие ночи. Воздух был полон особой предвесенней свежестью. На высоком и темном небе дрожали большие яркие звезды. В их свете мир казался фантастическим – таинственным и прекрасным. Даша была очень оживлена и взволнована, мистер Райнд никогда еще не видел ее такою.

С главных улиц города они свернули в какие-то совсем неосвещенные переулки, и красота ночи выступила еще явственнее, еще ощутимее.

Вдруг Даша остановилась. Подняв голову, она смотрела в звездное небо.

– Полюбуюсь еще раз на эту ночь, – сказала она изменившимся странно-печальным голосом. – В такую ночь хочется улететь, как птицы улетают в другие края. Вдруг всё видишь иначе… и не хочется, чтоб пришло утро.

– Вот-вот, – засмеялся мистер Райнд, стараясь развеять это внезапное настроение Даши. Переход от оживления к такой глухой, необъяснимой печали неприятно поразил его. Он смутно почувствовал какую-то опасность. – Вы хотите летать? Я куплю вам билет на аэроплан – и летите в Америку.

– Не то, не то, – тем же глухим печальным голосом остановила его Даша. – Не в другую страну… нет. Я хотела бы куда-нибудь, где можно обо всем забыть, не слышать, не видеть, жить как-то иначе…

– Ее голос упал до шопота. – Никогда со мной этого не было, но сегодня не могу себе ничем помочь… Как будто я засыпаю…

– Вы устаете. Вы молоды, и очень рано взяли жизнь всерьез.

Это – усталость.

– Может быть, – сказала Даша и, сделав над собою усилие, тряхнув решительно головой, твердо объявила:

– Прошло. – И спохватилась: – Идем, идем! Мы еще опоздаем.

Тут и там их начали обгонять одинокие пешеходы, фигуры темные и молчаливые. Для такого позднего часа и пустынного места количество пешеходов, конечно, казалось подозрительным.

Наконец, Даша остановилась. Они были уже за городом. Из высокого забора она вынула одну доску, сдвинула в сторону другую, и они пролезли в какой-то двор. Даша поставила доски на место и пошла, сделав мистеру Райнду знак следовать за нею. Они двигались по саду между большими голыми деревьями. Далее виднелся дом, большой и темный. Они вошли в него через небольшую, одностворчатую боковую дверь, спустились на несколько ступенек вниз, прошли по каким-то слабо освещенным коридорам и поднялись по лестнице наверх. Дом казался таинственно оживленным. Слышался заглушённый шопот, осторожные шаги. То тут, то там появлялся и исчезал свет потайного фонаря. Наконец, они вошли в очень большую комнату, нечто вроде рекреационного зала в школе. Окна были затемнены, комната была освещена и битком набита людьми.

Мистер Райнд огляделся. После темных дорог и полуосвещенных переходов эта комната, свет и люди наполнили его взволнованностью, возбуждением. В публике преобладали мужчины, молодежь, полная сил и жизни. Молодые люди – типа рабочих. Девушки – по-разному напоминали Дашу. Одеты все были бедно. Среди молодых было несколько пожилых, на вид очень усталых, женщин. Были пожилые, тоже усталые мужчины. Кое-кто, очевидно, пришел прямо с работы, не успев переодеться. Было несколько странных стариков, от седовласого аскета, с видом вдохновенного библейского пророка, до тяжелого мрачного великана, в глазах которого пылали безумие и ненависть.

Несколько человек поднялись на возвышение и сели там за столом, оставив центральное место незанятым. За этим местом виднелась небольшая дверь. К ней были устремлены все взоры: очевидно, товарищ Бугров должен был появиться оттуда. Почти все молчали. Только изредка кое-кто обменивался тихим словом. Сидевшие за столом шептались между собою, и один из них сказал что-то негромко и невнятно ожидающим в зале.

– Товарищ Бугров на пришел еще, – прошептала Даша мистеру Райнду, – Они начинают беспокоиться, не случилось ли чего с ним. Длилось томительное ожидание.

Даша и мистер Райнд сидели в первом ряду, прямо против возвышения, к которому вели всего две ступеньки. Мистеру Райнду были отчетливо видны все сидящие за столом. На него же, как ему казалось, никто не обращал внимания. Очевидно то, что его привела Даша, санкционировало его присутствие на тайном заседании.

Вдруг центральная дверь на возвышении быстро распахнулась, и оттуда появился человек, при виде которого волна радости прошла по залу. В знак привета поднялись все руки, но тишина ничем не была нарушена.

Товарищ Бугров был человеком среднего роста, молодым, полным энергии и внутренней силы. В нем ощущалось нечто смелое, веселое и агрессивное, словно вот-вот он ринется в бой. Он привлекал к себе симпатию с первого взгляда, как всегда привлекает образ молодости, энергии и силы.