Дети

Делегат начал говорить. Его неторопливые отчеканенные слова падали в толпу одно за другим среди могильной тишины. Даша, поглощенная тем, что он говорил, забыла, что должна переводить. Но и без перевода, не вполне улавливая даже общий смысл речи, мистер Райнд чувствовал, что товарищ Бугров верил в то, о чем говорил, что это была правда его жизни, что никакой другой правды для него не существовало, что он не допускал даже мысли о возможности ее существования. Его вера, его слова гипнотизировали зал.

И затем вдруг случилось несчастье.

В полной тишине, между двумя словами оратора, из глубины зала, где-то в задних рядах, прозвучал негромкий посторонний звук, – короткий, сухой, металлический. Из всей толпы лишь одна Даша, услышав, поняла и сообразила, что это. С резким криком, будто подброшенная электрическим током, она вскочила, прыгнула на подмостки, кинулась к Бугрову и встала перед ним, загородив его своим телом. Один за другим, раздались три сухих коротких выстрела. Даша шаталась, но еще стояла, загораживая Бугрова, отступая назад, направляя его к тому месту, из которого он появился. Бугров исчез за той же дверью. Она захлопнулась за ним.

Между тем в зале поднялась суматоха. Публика разбегалась по разным выходам. Даша, оставшись одна, покачнулась и рухнула, во весь рост вытянувшись у маленькой двери. Мистер Райнд, забыв обо всем, кинулся к ней. Одной рукой он старался приподнять ее, а другой – толкал маленькую дверь, но дверь была заперта. Из всех звуков он слышал только громкое дыхание Даши. Ол поднял ее на руки. Она дышала с хрипом и становилась всё тяжелее. Ее глаза были широко открыты, и раза два она произнесла какое-то слово. Мистер Райнд не понял, что она сказала.

Они оставались лишь вдвоем во всем зале. Он держал ее на руках и глядел на нее в полном отчаянии, а она еще раз прошептала всё то же русское слово, которого не знал и не понимал мистер Райнд.

Вдруг он почувствовал что-то горячее и мокрое на своем теле и с ужасом понял, что это Дашина кровь, что весь он облит ею, что она просачивается через его одежду. Он держал Дашу крепко, смотрел на нее с горькой нежностью. Он знал, что она умирает.

После первого момента ужаса и растерянности энергия и воля вернулись к нему: Дашу надо вынести на воздух, нужен телефон, доктор, машина «скорой помощи»…

Но куда идти? Где выход? Где телефон?

Мистер Райнд осмотрелся: самая большая дверь должна быть главным входом, ближе к улице, подумал он. Он вынес Дашу через самую большую дверь. Но она вывела не на улицу, а во двор, очевидно, чей-то дровяной склад. Повсюду лежали доски, на земле валялись стружки и опилки. Он остановился на минуту – ему показалось, что Даша опять произнесла то же слово.

Нагнув к ней свое лицо, он попросил умоляюще:

– Ангел мой, скажите это по-английски… Я не понимаю…

Но было уже поздно. Она не слышала. Она не могла говорить ни на каком языке…

Ему хотелось, чтоб она умерла спокойно. Он бережно поднял и положил ее на чистые свежие доски и сам стоял над нею, не спуская глаз с ее детского лица, с остановившихся глаз. Казалось, уже начинало светать. Свет был неясный, неопределенный. Лицо Даши покрывалось тенью. Ему казалось, что она все еще смотрит на него в упор, видит его. Этот страшный взгляд сковывал их вместе, и ему казалось, что он не стоит, склонившись над нею, а что оба они летят со страшною быстротою вниз, в бездонную пропасть. Они так быстро падали, летели туда, что ветер свистел в ушах и тьма покрывала их сверху.

Наконец, они достигли дна. Даша ударилась первой, а затем и он почувствовал страшный, отраженный толчок. Мистер Райнд пришел в себя. Он выпрямился и стоял, глядя на Дашу. Она лежала спокойно. Она была мертва.

И он вдруг как-то странно успокоился: она была мертва. Ее не было в живых. На светлых досках, опилках и стружках темнели пятна Дашиной крови. Светало понемногу, или же ему только казалось, что светает. Он дрожал от холода. Его мокрая одежда, клейкие руки – это была жизнь и реальность. Но он снова терялся, не знал, что делать. Время как бы остановилось.

– Эй! Не оставляй свидетеля! – крикнул вдруг кто-то неподалеку, и мистер Райнд увидел двух бегущих к нему людей. Один, с револьвером, отвернув лицо, пробежал мимо. Другой очень медленно (или это так казалось мистеру Райнду?) шел на него. Он смотрел на мистера Райнда испытующим взглядом наступающего боксера, и его намерение, как бы отраженное в двигающихся мускулах его лица, угадать было не трудно. Но мистер Райнд не двигался. Он стоял на месте спокойно, как в полусне. Подойдя ближе, человек вдруг быстро поднял руку с кастетом и нанес мистеру Райнду страшный удар по голове. Мистер Райнд беззвучно упал на землю около досок, на которых лежала Даша.

Глава двадцать седьмая