Дети

Когда мистер Райнд пришел в себя и несколько опомнился, ему не захотелось открывать глаз. Он возвращался из небытия медленно, неохотно. Он постепенно отделялся от великого безболезненного покоя, уже слыша голоса и звуки, и знал, что как только он откроет глаза, мир присоединит его к себе и включит в жизнь. В настоящий момент он всему предпочитал покой.

Он лежал, очевидно, на какой-то кровати. Около него были люди. Они трогали его, говорили что-то и ему и о нем. Но мистер Райнд старался не слушать, не вникать, и не открывал глаз. Ему хотелось скрыться, вновь уползти во тьму, в небытие, из которого его выбросило сознание. Там было лучше, там ничего не было, и ему хотелось опять туда.

– Вы слышите меня, мистер Райнд? – мягко спросил кто-то и осторожно тронул его за руку.

Мистер Райнд старался скрыться от голоса. Но голос зазвучал ближе. – Вы – мистер Райнд? Не правда ли?

– Конечно, это – он, – сказал кто-то неподалеку. – Звоните американскому консулу.

Но мистеру Райнду удалось снова уползти в ту спокойную тьму, где ничего не было, и притаиться там.

Затем – позже – он как бы проснулся и открыл, наконец, глаза. И не смог понять, что происходило вокруг. Предметы, комната и он вместе с ней – всё кружилось в быстром движении, как в калейдоскопе. Он закрыл глаза, отдохнул и открыл их снова: все так же мчалось по кругу, в одном сплошном движении, оставляя за собою светящийся след. Но движение это постепенно замедлялось и, наконец, с толчком остановилось.

Мистер Райнд обнаружил себя на кровати, в комнате. В окно глядел солнечный день. Вокруг кровати стояли люди.

– С вами все хорошо, все в порядке, – сказал один из присутствующих. Он был весь в белом. – Все благополучно, – повторил он. – Череп цел. Вас даже можно отпустить из госпиталя. Американский консул был здесь. Он вскоре приедет опять. Он устраивает для вас помещение.

– Что случилось? – спросил мистер Райнд и удивился: он говорил не своим голосом.

– Спокойствие, спокойствие, – сказал человек в белом и положил твердую руку на плечо мистера Райнда. – Не говорите больше. Приедет консул, будете говорить с ним.

– Но где я?

– Вы – в госпитале. Полиция доставила вас сюда. Мы ничего не знаем. Это дело вашего консула. С вами все в порядке. Отдыхайте. Успокойтесь.

И вдруг мистер Райнд все вспомнил.

– О, эта убитая девочка! – крикнул он, и нервный припадок стал сотрясать все его тело.

Он на всю жизнь запомнил этот день в больнице, тяжелый, путаный день. Приходили знакомые, доктора, консул. Они входили на цыпочках, старались говорить тихо, сочувственно улыбались, кивали головами. Затем приходили полицейские, неуклюже ступая по полу и тяжело сопя, задавали вопросы, записывали ответы. Доктора то и дело притрагивались то к мистеру Райнду, то к пузырю со льдом на его голове. Было тяжело и беспокойно.

Потом мистер Райнд был, наконец, оставлен в покое; остался один на один с сиделкою. Он задремал и смутно слышал, как по коридору медленной шаркающей поступью прошли какие-то люди. Казалось, они несли тяжелую ношу. Сиделка кинулась к двери и плотно прикрыла ее, чтоб ее пациент случайно не увидел, что там происходит. Шествие двигалось мимо комнаты мистера Райнда: это уносили труп Даши. Формальности – полицейские и медицинские – были выполнены, и мертвое тело отдали тем, кто просил об этом: Даша ушла к своим товарищам. Покрытую белой простыней они уносили ее на носилках. Даша не была тяжела, но носилки были чересчур велики, и их с трудом поворачивали в узком коридоре больницы.

Затем еще раз приехал американский консул. С ним был мистер Питчер. Требовалось перевезти пациента из шумного госпиталя в более спокойную обстановку. В Харбине не было ни американской, ни английской больницы. Решено было поместить пациента в дом мистера Питчера, – идеальное место в смысле покоя.

– Пожалуйста, – приглашал мистер Питчер, – пожалуйста.

Мистер Райнд слушал, понимал, соглашался, но как-то не мог вникнуть во все происходящее. Ему казалось, что лечение будет заключаться в нескольких днях бездействия и покоя, а там он будет совершенно здоров. Но если бы ему сказали, что он умрет через полчаса, он принял бы и это с таким же тупым равнодушием. Он слегка заволновался только тогда, когда его на носилках понесли к автомобилю. Он не помнил, чтобы его когда-либо носили, он всегда ходил сам, и эта необычайность положения удивила и встревожила его.

Итак в доме Питчеров произошли перемены: в нем поселились двое новых жильцов: мистер Райнд и Никитка.