Читаем Дети Арктиды. Северные истоки Руси полностью

Живое живо потому, что поглощает энергию, все живое на Земле, от плесени до человека, существует потому, что есть Солнце. Надо понимать, что любая энергия на Земле, будь то полет бабочки, тайфуна или ракеты – это солнечный огонь. Любой свет на Земле от свечки до лампочки – это солнечный свет. Если кто-то возразит против солнечной природы атомной энергии, то известно, что уран и все тяжелые элементы это остатки погибших звезд, то есть солнц с маленькой буквы.

Всё на земле суть четыре стихии, но есть пятый элемент, дух животворящий, и это дух солнечного огня. Мы все состоим из мертвых атомов, и тот божественный дух, который вдохнул в нас жизнь, есть солнечный огонь, фотоны, плоть Солнца, и нет у нас другого бога и другого начала.

* * *

Еще одна из главных загадок северной традиции есть свастика, которая, безусловно, является стержневым символом Севера. Попыток объяснить этот символ великое множество, но это все кабинетные изыскания, тогда как (и это еще одна загадка), те, кто изображают этот символ, уже не понимают смысл и значение свастики. По всей Руси еще встречается она на вышивках, на резьбе, на орнаменте, но ни одна вышивальщица, ни один резчик толком вам не объяснит, зачем и почему они это делают. В прошлом веке еще рисовали свастику в крестьянских домах Северной Руси и Литвы, но не зная ее значения, а изображая лишь как некий охранительный талисман. На севере Индии свастика до сих пор повсеместно распространена и используется во многих ритуалах, но единственное объяснение, которое можно получить как от крестьян, рисующих ее на полу, стенах, посуде, так и от брахманов, пользующих свастику в своих требах, это что свастика – благоприятный знак. Есть некая затабуированность и определенная подсознательная, генетическая потребность в этом знаке, и не столь важно объяснение самого символа, сколь сам факт его существования.

Разгадка этого факта – ключ к пониманию северной традиции. В Ведах, источник которых несомненно Север, свастика уже закрыта и лишь местами указывается как знак первоначально Агни, затем Индры, Брамы, Вишну, Рудры (Шивы), и дальше как по эстафете она переходит к Зевсу, Артемиде, Ваалу, Юпитеру, Тору и другим верховным индоевропейским богам. Свастика как символ Бога, именно верховного, с большой буквы? Близко к этому понимание свастики как солярного символа, то есть символа не просто бога, а солнцебога, что для традиции Севера почти тождественно.

Одно из пониманий свастики связано с Солнцем, а еще точнее, с движением Солнца по небосклону, но если левостороннюю свастику можно как-то связать с движением солнечного колеса слева направо, то есть с востока на запад, то для правосторонней свастики приходится искать некое ночное, якобы обратное движение светила, ненаблюдаемое и физически неверное. И почему у символа Солнца вообще должны быть загнутые концы?

Ошибочно мешать в кучу два разных и одинаково начальных символов, саму четырехстороннюю свастику и четырехлучевой крест в круге. До конца непонятно, почему надо разрывать круг, чтобы получить свастику, тем более что свастика это всегда прямоугольные концы. Сам крест (четырехугольный) в круге – символ не менее закрытый и древний, чем свастика, признано считать его безусловно солярным символом, но есть все-таки одно «но». Прежде всего, в шумерской традиции он однозначно считается символом планеты Земля (ER-ED). В Ветхом Завете этот символ появляется как печать Каина, который сам символизирует земледельческую цивилизацию. И очень важно добавить, земледельческую цивилизацию Севера, крест в круге – это символ Арктиды, буквально совпадающий с формой материка.

В северной, и прежде всего русской, традиции солярный символ это восьмиконечный крест – коловорот, в круге или без него. В традиции Ра Древнего Египта знак Солнца – это уже шестиконечная звезда, и оттуда символ вошел в иудейскую традицию, но уже в зеркальном отражении и значении.

Перейти на страницу:

Все книги серии Славная Русь

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное