Дети капитана Гранта

В то время эта линия железной дороги эксплуатировалась на протяжении ста пяти миль, от Мельбурна до Сэндхорста, через Кинтом и Кэстльмен. Строящийся участок дороги длиной в семьдесят миль должен был соединить Сэндхорст с Эхукой, основанной в этом году на берегу Мёррея.

Тридцать седьмая параллель пересекала железную дорогу в нескольких милях к югу от Кэстльмена, в Кэмден-Бридже, у моста через Люттон, один из многочисленных притоков Мёррея.

Айртон вёл фургон именно к этому месту. Вдруг, опережая фургон, несколько всадников галопом помчались к Кэмден-Бриджу: их заинтересовала большая толпа, собравшаяся у железнодорожного моста. Обитатели близлежащих станций, покинув свои дома, скваттеры, бросив стада, — все устремились к этому месту.

По прерии нёсся клич:

— К железной дороге! К железной дороге!

Очевидно, это всеобщее возбуждение было вызвано каким-то важным событием. Гленарван и его спутники пришпорили лошадей и в несколько минут доскакали до Кэмден-Бриджа. Там они сразу поняли причину скопления людей.

Произошла ужасная катастрофа: поезд сошёл с рельсов и упал под откос. Это крушение напоминало столь частые на американских дорогах несчастные случаи с поездами.

Река вблизи железнодорожного моста была загромождена обломками вагонов и паровоза. Из-за неисправности моста или рельсов в реку Люттон свалились паровоз и пять из шести вагонов состава. Только последний, шестой вагон, чудесным образом уцелевший, стоял в полуфуте расстояния от пропасти. Внизу был невероятный хаос: обгоревшие и почерневшие доски, погнувшиеся оси с колёсами, сломанные ящики, куски рельсов. Из этого нагромождения бесформенных обломков вырывались ещё языки пламени, клубы чёрного дыма и спирали пара. Повсюду были видны лужи крови, оторванные конечности, обуглившиеся трупы, и никто не решался подсчитать, сколько жертв унесла эта страшная катастрофа.

Гленарван, Паганель, майор Мак-Набс, Джон Мангльс, смешавшись с толпой, помогали высвобождать из-под обломков крушения раненых и прислушивались к тому, что говорилось вокруг. Каждый старался по-своему объяснить причины катастрофы.

— Мост подломился, — говорил один.

— Как же он подломился, — возражали ему со всех сторон, — когда он и сейчас цел? Просто забыли свести его перед проходом поезда.

В самом деле, это был разводной мост, открывавший проход для речных судов. Неужели сторож по непростительной рассеянности забыл свести мост и мчавшийся на всех парах экспресс внезапно свалился в пропасть? Эта гипотеза казалась вполне правдоподобной, так как только половина моста была повреждена крушением, а вторая половина висела на цепях на противоположном берегу реки совершенно невредимая. Итак, не было никаких сомнений: крушение произошло по вине сторожа.

Катастрофа постигла экспресс № 37, отошедший из Мельбурна в одиннадцать часов сорок пять минут ночи. Через двадцать пять минут после выхода со станции Кэстльмен, то есть около четверти четвёртого часа, экспресс потерпел крушение у Кэмден-Бриджа.

Оставшиеся невредимыми пассажиры последнего вагона тотчас же попытались организовать помощь пострадавшим. Они хотели дать знать о несчастии в Кэстльмен по телеграфу, но столбы его были повалены и проволока оборвана. Таким образом, власти прибыли к месту крушения только через три часа. Скваттеры и их работники первые занялись тушением огня, пожиравшего обломки вагонов с поразительной быстротой. Несколько обезображенных до неузнаваемости трупов были положены рядом на откосе полотна. Нечего было и думать, что хотя бы один человек ещё остался в живых в этой раскалённой топке. Огонь быстро довершил своё разрушительное дело. Из числа пассажиров и прислуги поезда уцелели только десять человек, ехавшие в последнем вагоне. Точного количества жертв никто не знал. Железнодорожная администрация прислала спасательный состав, чтобы доставили в Кэстльмен уцелевших пассажиров.

Гленарван представился прибывшему главному инспектору дороги и полицейскому офицеру и завёл с ними разговор. Полицейский офицер оказался поразительно хладнокровным человеком; казалось, его совершенно не тронуло это несчастье. Когда Гленарван обратился к инспектору со словами: «Какое ужасное несчастье!» — полицейский спокойно ответил:

— Хуже того, сэр.

— Как хуже того? — воскликнул Гленарван, смущённым этим непонятным ответом. — Что может быть хуже таком несчастья?

— Преступление, — так же спокойно ответил полицейский.

Гленарван, не вступая в пререкания по поводу этой фразы поднял глаза на главного инспектора, спрашивая его взглядом.

— Да, сэр, — ответил тот, — произведённое расследование внушило нам уверенность, что эта катастрофа — следствие преступления. Багажный вагон ограблен. На пассажиров уцелевшего вагона напала шайка злоумышленников. Мост не был сведён не по оплошности сторожа, а намеренно. Если к тому же принять во внимание, что сторож скрылся, то можно не сомневаться, что этот негодяй был сообщником преступников.

Полицейский отрицательно покачал головой при этих словах инспектора.

— Вы не согласны с моим мнением?

— Я не верю в сообщничество сторожа.