Дети капитана Гранта

На плот перенесли съестные припасы в таком количестве, что их хватило бы до самого Окленда. Из запасов, сделанных Олбинетом еще в Идене, уцелело только небольшое количество мясных консервов, поэтому пришлось позаимствовать кое-что из продовольствия, которым питалась команда «Макари»: старые морские сухари и пару бочонков соленой рыбы. Провизию сложили в ящики, спустили их на плот и прикрепили к основанию мачты. Не менее тщательно было оборудовано место для ружей и боеприпасов.

Капитан распорядился прихватить также небольшой якорь – на случай, если не удастся достичь берега до окончания прилива. Стоя на якоре, плот мог спокойно дождаться следующего подъема воды.

Вскоре появились признаки начинающегося прилива.

– Все готово? – спросил Джон Манглс.

– Так точно, капитан! – ответил Уилсон.

– Все на плот!

Леди Элен и Мэри Грант спустились с борта «Макари». Обеих женщин усадили у основания мачты на ящики со съестными припасами, а их спутники разместились вокруг. Уилсон взялся за рулевое весло, Джон Манглс встал к снастям, а Малреди одним ударом топора перерубил канат, которым плот был привязан к бригу. Подняли парус, и плот устремился к берегу.

Расстояние в девять миль можно пройти на шлюпке с хорошими гребцами за три часа, но плот, конечно же, не мог плыть так быстро. Если ветер удержится, то, возможно, удастся добраться до берега до начала отлива, но если он изменит направление или наступит штиль, отлив понесет плот обратно в море и придется встать на якорь в ожидании следующего прилива.

Первые несколько миль все шло довольно гладко. Зубастые верхушки рифов и песчаные отмели мало-помалу исчезали в волнах прилива, и капитану потребовалось все его умение, чтобы избежать столкновений со скалами. Плот плохо слушался руля и рыскал из стороны в сторону.

В полдень они были в пяти милях от берега. Небо очистилось, и стали видны все изгибы береговой линии. На северо-востоке вырисовывались очертания горы в две с половиной тысячи футов высотой; это была гора Пиронгия, расположенная в точности на тридцать восьмой параллели.

В половине первого географ указал спутникам на то, что все подводные скалы, кроме одной, скрылись под волнами прилива. Было пройдено еще полмили, однако скала продолжала мелькать среди гребешков волн. Джон Манглс взял у Паганеля подзорную трубу и всмотрелся.

– То, что я вижу, поднимается и опускается вместе с волнами, – сказал он. – Погодите! Да это же наш ялик, перевернутый вверх дном!

В течение нескольких минут путешественники молча следили за тем, как плот приближается к утлой лодчонке. Ялик, скорее всего, перевернулся прямо здесь, в четырех милях от берега, и ни один из его пассажиров не спасся.

– А ведь это суденышко может нам пригодиться, – заметил Гленарван. – Правь к ялику, Уилсон.

Матрос выполнил приказание, но ветер внезапно стих, и плот замедлил движение. Малреди, перебравшийся в носовую часть плота, ловко подтянул ялик к борту.

– Пусто? – спросил Джон Манглс.

– Да, – ответил матрос, – и днище пробито в нескольких местах, поэтому толку от него никакого. Поворачиваем к берегу, капитан?

Пока продолжался прилив, удалось пройти еще пару миль. Однако вскоре плот остановился, а затем отливное течение начало сносить его в открытое море.

– Отдать якорь! – скомандовал капитан.

Следующий прилив должен был начаться в девять вечера, а поскольку Джон Манглс отказывался плыть в темноте, плоту предстояло простоять на якоре до самого рассвета всего в трех милях от берега…

Близилась ночь. Море сверкало, словно расплавленное золото, и на фоне закатного неба вдали виднелся черный корпус «Макари», неподвижно застывший на мели. Когда же сумерки окончательно сгустились, все утонуло во мраке. На рассвете начался прилив и со стороны открытого моря вновь задул ветер. Джон Манглс приказал матросам поднять якорь, однако тот намертво засел в илистом грунте. Пришлось рубить якорный канат, после чего был поднят парус и плот понесло к земле.

Рифы остались позади. Но ветер с моря был так переменчив и слаб, что плот еле полз. Скалистые берега окаймляли буруны прибоя, и пора было начать искать удобное место для высадки. Тем временем ветер окончательно стих и парус бессильно заполоскался на мачте. Теперь одно приливное течение несло неуправляемый плот к берегу, а скопления водорослей, попадавшиеся на пути, замедляли его ход.

Наконец последовал сильный толчок и плот остановился, наткнувшись на мель в ста футах от берега. Матросы бросились в воду и притянули его швартовами к выступам скал. Путешественниц бережно перенесли на сушу, а вскоре и остальные участники экспедиции впервые ступили на землю Новой Зеландии.

5 Тридцать миль на север

Ближе к полудню небо затянули темные тучи и хлынул ливень. Уилсон обнаружил среди базальтовых скал грот, вымытый волнами, и путешественники укрылись в нем. В гроте нашлась груда сухих водорослей, принесенных морем, – готовая подстилка, а у самого берега валялось немало плавника, чтобы развести костер и обсушиться.

– А много ли туземцев на островах? – спросил географа Джон Манглс.