Дети кицунэ

– Твой дружок тебе случайно приворотного зелья не плеснул? – усмехнулся папаша. – Печёшься о нём так, будто кто-то другой с твоей семьёй расправился.

Такеши закрыл голову исцарапанными руками. Я пододвинулась ближе и ласково погладила его по плечу. Братец заметно подтаял и придержал меня за запястье. Если бы рядом не было отца, обнял бы, но при Орочи всё-таки стеснялся. Нечего показывать чувства при чужих.

– Может, всё-таки в шкафу пороемся? – шёпотом спросила я. – Ну давай, эти рыбки будущее видят…

Предлагала я это уже не в первый раз, но сейчас Такеши поддался. Его трясло, и эта дрожь, кажется, передавалась и мне. Через несколько часов должна случиться бойня. Бойня, в которой могут погибнуть и те, кого я ненавижу, и те, без кого я уже не мыслю свою жизнь. Керо остался в доме Ханагава – и Сора обязательно успеет его убедить, что он должен быть в доме Химицу. Ран, конечно, будет бесполезно убеждать, но пригрозить ей очень даже могут. От лап онрё могут погибнуть и невиновные люди – чем провинился Ясухиро? а его охранник, Хван? – и кто-то из прислуги… Да ещё и эта предательская надежда, будто в издёвку подкинутая Орочи… «Начнётся хякки-ягё, и всех вернём»… Как тут не повестись?..

– Ну? – улыбнулась я. – С какого ящика начнём?

– Попробуй с этого…

Он ткнул в табличку «Подарки». Я аккуратно притронулась к ней, давая рыбкам расплыться в стороны, и замерла. Рыбки залепетали, что все красивые заколки потеряются без всякого толка. Я попросила Такеши поискать ещё, и братец выбрал «Яды». Хранители пообещали – погибнут невиновные. Мы могли бы так гадать дальше, но на улице послышался шум. Я навострила уши. Кажется, когти – только они могут так скрести при беге.

– Усыпи шкаф, – рыкнул Орочи. – Кажется, к нам пожаловали гости…

Он достал колоду листиков пергамента, перевязанную ниткой. Что-то шепнул, вытянул и пересчитал. Я не могла оторвать глаз. Шаги становились громче, и я судорожно искала место, где можно будет спрятаться – чердак, куда даже кот забирался с большим трудом, едва ли годился. Бить… Я не могла. А Орочи мог. И запросто бы это сделал, если бы выпала возможность…

И вдруг – прямо мне на грудь прилетел листок из колоды отца. Он тут же прилип к одежде, едва ли не въевшись в ткань, и начал… расползаться. Вернее, листок-то оставался на месте, а вот непонятные знаки, начерченные на нём, стали живо перебегать и на кимоно, и на кожу, и даже на волосы – то же случилось и с Такеши. Сами собой, будто бабочки, кусочки пергамента поднимались в воздух и занимали свои места – на тарелке гонга, на ящике, на сумке с запасами, на груди самого Орочи и даже на шкафчике Нобу. Чёрточки расползались, как змеи, и ложились татуировками.

– Что за?.. – прошептал Такеши.

– Молчи, – буркнул Орочи. – Тебя слышно, но не видно.

Я снова почувствовала холод. Этот едкий, жуткий холодок, тянущий за собой мерзкую тленную вонь. Онрё. Он с лёгкостью скользнул в щель между досками и проскочил в зал. Принюхался, осмотрелся по сторонам. Я перевела взгляд на Такеши. На брате не было лица. Он медленно осел на пол и закрыл лицо руками, снова отгораживаясь мира. Не решаясь больше шевельнуться, я замерла напротив. Орочи лишь со скучающим видом облокотился на короб.

– Такеши? – по-лисьи позвал Сора. – Такеши, ты здесь?

Он вскинул голову и принюхался. Медленно подошёл ближе. Кажется, запах тухлого лука сильно сбивал его обоняние, но онрё всё равно неплохо ориентировался здесь.

– Такеши, я чувствую твой запах…

Лис замер рядом с Орочи. Принюхался снова, вздыбил хвост. Оскалил зубы.

– Мы ведь с вами уже виделись… – вдруг выдал он. – Да-а… В городе лис…

Орочи и бровью не повёл. Смотрел прямо в глаза, сидел буквально расстоянии шага, но и не думал показывать, что хоть чего-то боится. А вот Такеши еле сдерживался, чтобы не закричать. Я безмолвно умоляла его молчать – всё хорошо, я рядом, скоро всё закончится… Сора тем временем подобрался ко мне. Снова принюхался, снова присмотрелся.

– И ты, предательница… Я же слышу, как бьётся твоё сердце…

Он ударил лапой – и прошёл насквозь. Не смог. Только сейчас я начала понимать, что стала призраком, и Сора никак не мог мне навредить.

– Такеши, что за чары приволок твой отец? – удивился Сора. С каждой секундой он не злел, а терялся – впервые в жизни я видела его напуганным. – Я таких никогда не видел…

Он снова повернулся к Такеши.

– Значит, это и есть ваш отец… Такеши, Харуко, вы хоть понимаете, с кем связались? Отзовитесь, я же знаю, что вы здесь…

Мы переглянулись. Орочи заметно напрягся, но, заметив, что я посмотрела и на него, тут же нацепил маску. Ему было, что скрывать. А Такеши плакал, и еле-еле сдерживался, чтобы не разреветься в полный голос. Мне просто было страшно. Руки дрожали.

– Такеши, этот оборотень пришёл из Ёми, города мёртвых! Он хочет увести вас за собой! Такеши, у нас его ненавидят! Он навредит и тебе, и сестре, и всем, до кого доберётся! Пожалуйста, отзовись… Скажи, что хотя бы услышал меня…