Дети кицунэ

Я поймала себя на мысли, что форма – доспехи и чёрный дзюбан, выглядывающий из-под них, – заметно отличались от формы городских стражей. Они были клановыми – то есть, получается, казнить меня собирались не служаки из городского дозора, а представители кого-то из самурайских родов. Разница огромная – пропасть между рангами. И таких людей пригласили, чтобы отрубить мне голову?

– У меня никого нет, кроме него… – пробормотала я. – Все ведь погибли, да? Их больше нет?

– В комнате обвалилась крыша. Тебя спасло только то, что ты была под балкой, – пояснил самурай. – Ну, вернее, твоё тело. В конце концов, ты ведь отравилась дымом.

Меня пугало, как они растягивали этот разговор. Вместо того, чтобы просто отрубить голову, эта парочка начинала затягивать какую-то странную пытку, не дотрагиваясь до моего тела. Заставляли снова и снова прокручивать перед глазами вечер, вспоминать каждую деталь, каждый звук…

Лучше бы просто закончили. Одним ударом, они же обучены…

– И у тебя не осталось других родственников? – с любопытством продолжала палач. Я слышала, как она протирала лезвие. – Бабушек, дедушек… отца?

– Бабушка и дедушка умерли. Дедушка ещё до меня, а бабушка… кажется, лет семь назад… А отец давно пропал. Я о нём ничего не знаю.

Я заметила – за каждым моим словом пристально следили. Тот вояка, который стоял сбоку, внимательно заглядывал мне в глаза – как будто наблюдал, не вру ли. Для себя решил, что не вру.

– В таком случае, – так же холодно сказал он. – Ты вполне можешь рассчитывать, что ещё какое-то время твой братец пробудет среди живых. Он сбежал – и, скорее всего, не без помощи господина Нобу.

Стражник глянул мне за спину – на свою спутницу. Как будто что-то спрашивал одним лишь взглядом. Та, судя по всему, ответила согласием.

– Ну что ж… – хмыкнула она.

– Пожалуйста… – пробормотала я, невольно вжав голову в плечи. – Пожалуйста, я же ничего не сделала… Я могу уйти в лес… я могу уйти из города, и вообще…

Свистнуло лезвие.

Остановившись единожды, моё сердце было готово остановиться вновь. Я сидела в унизительном положении – на коленях, со связанными руками и скрюченной спиной. Успела зажмуриться, и по щекам, ещё не остыв, катились тёплый слезинки. А у шеи застыло лезвие. Острое и крепкое. Я чуть подняла голову, но тут же ясно ощутила – холодок. Меч по-прежнему был готов перерубить мой позвоночник. Самурай с хладнокровным интересом наблюдал за моим лицом.

– Видишь, какое быстрое дело? – проговорил он. – Один удар – и всё готово.

– Это к тому, что непослушание стоит жизни, – усмехнулась палач. Она чуть повела лезвием, поддевая мои волосы, и обожгла сталью ухо. – И если твой брат продолжит заниматься тем, чем он занимается сейчас, его ждёт именно это.

Я чуть повернула голову. Лезвие меча мягко дотронулось до моей щеки – сначала что-то кольнуло, через секунду по коже пробежала тёплая капля. Кровь. Самурай подошёл ко мне и сел напротив. В его руке блеснула тонкая металлическая спица. Палач молча разрезала верёвки, и в ту же секунду, не дав отдышаться, её сообщник схватил меня за руку. Стиснул запястье, потянул на себя. Я вскрикнула. Острие вонзилось прямо в костяшку.

– Что вы делаете?! – закричала я. – Ай! Больно!

Палач схватила меня за плечи и завела свободную руку за спину.

– Отпустите! Пожалуйста, отпустите!

Самурай не слушал. Он молча выводил на моей руке иероглиф. Стирал проступающую кровь и с хрустом сдерживал, когда я пыталась вырваться.

– Потерпи, мертвячка, потерпи ещё немного…

– Что это? Что это, мне больно, пожалуйста…

«Глаз». Самурай размял руку и вытер о тряпку окровавленную спицу. Снова взялся за работу. Рядом с одним иероглифом, через мои крики и нестерпимую боль, появился ещё один – «небо». На этом воин закончил. Палач стянула мою окровавленную руку повязкой.

– А теперь ты свободна, – довольно протянула она. – Иди. Ищи своего брата. Найдёшь – уведи подальше из города. А его дружок пусть останется здесь, ясно?

Я не поняла. Уставилась на неё, судорожно пытаясь понять, не пошутила ли эта женщина. Она любезно помогла мне подняться и так же любезно, даже с какой-то издёвкой, проводила до выхода. Тамошним стражникам дала понять, что меня можно отпускать. И только у ворот я сообразила, что произошло.

Глава 7 Идзакая господина Нобу

Когда я подходила к дому, уже затевался рассвет. Бледные лучи скользили по снежным шапкам на крышах, пробирались на узкие улочки, заготовленные для цветов кадки, торговые лавочки, городские дворики… Всё казалось таким обычным и спокойным, что мне сложно было поверить во вчерашнее. Как оно могло произойти? Нет, всего этого не было! Мать, дядя, брат – все они просто ждут, когда я вернусь, и…

Но там, где я спала ещё вчера, громоздились обгоревшие развалины.